Дэлл

Дэлл молча посмотрел на тарелку, затем снова на меня. Какой странный взгляд: не раздраженный, без привычного огонька укоризны, внимательный – и только. Не зная, что еще добавить, я нервно переплела пальцы, затем указала на тарелку и добавила:

– Тунец, майонез. Может… сделать другие?

Боже, я до сих пор не знаю вкусовых пристрастий того, с кем живу… Но ведь все учатся постепенно?

– Не нужно. Эти подойдут. Спасибо.

Я облегченно кивнула и, чтобы не провоцировать новых пауз, быстро покинула гостиную.

Очередная задача завершена успешно! На меня не гавкнули и не отправили прочь. Поставим еще одну галочку в списке крохотных побед.

Наверх я поднималась с улыбкой.

* * *

Рихарт Грант погладил пальцами гладкий бок полированной деревянной коробки и медленно открыл крышку. Затем долго, лаская взглядом, осмотрел два утопленных в плотный черный поролон эксклюзивных пистолета, после чего откинулся в кресле, расправил халат и взял со стола толстую сигару. Не спеша, глядя на пламя спички, прикурил, выпустил из уголков рта белый дым и бросил спичку в пепельницу. Перевел взгляд на висящую на стене фотографию.

Доброе утро, Тильда. Как ты? Я сам ничего, спал хорошо, спасибо, родная.

Гостье, сидящей в кресле напротив, он не сказал ни слова.

Странная девчонка: молодая и рыжеволосая, одетая неброско, но аккуратно, приятная лицом, приятная по внутренним ощущениям. Пришла ни свет ни заря, вежливо поздоровалась, представилась.

Зачем ей пистолеты?

Этим утром, услышав по телефону просьбу о встрече, связанную с желанием купить у него «Брандт», Рихарт едва не ответил привычным отказом – в этот момент он завтракал жареным яйцом и беконом, читал «Ежедневный Нордейл» и не желал отвлекаться по пустякам, – однако что-то заставило его притормозить с ответом.

Эти пистолеты пытались купить уже трижды, но еще никогда покупателем не выступала женщина.

Странно, Тильда, да?

Грант потер щетину, разглядывая посетительницу.

Свет, льющийся из высоких окон просторного зала, не позволял деталям укрыться: не богатая, но и не бедная, с чувством внутреннего достоинства и некоторой долей упертости, но при этом нервная и взвинченная, хоть и тщательно пытается последнее скрывать. Руки сложены на коленях, коленочки вместе, подбородок поднят, взгляд напряжен. Важна ей эта покупка, ой важна…

– Так вы стрелок, мисс…

Девушка на секунду замешкалась. Затем уверенным голосом помогла Рихарту вспомнить свое имя:

– Миссис Одриард. Или просто Меган, если вам угодно.

Грант откашлялся.

– Хорошо, как скажете. Так вы стрелок, Меган? – повторил он свой вопрос.

Очередная заминка и мелькнувшее в глазах отчаяние, борющееся с паникой, – так боится разозлить профессора студент, не выучивший материал для экзамена. Но ответ последовал честный, хоть и дался, судя по всему, нелегко:

– Нет, мистер Грант, я не стрелок.

– Тогда зачем же вам пистолеты?

– Пистолеты?.. А разве… он не один?

– Нет, миссис Одриард, не один. Это сет – два пистолета для левой и правой руки. «Брандты» всегда идут в паре. Вы не знали?

– Нет.

Рихарт хмыкнул и прищурил глаза.

– Получается, вы даже не знаете товара, за которым пришли.

Гостья смутилась, и ей потребовалось какое-то время, чтобы побороть неловкость. Хозяин дома наблюдал молча; в его последней фразе не было ни осуждения, ни сарказма, скорее любопытство, и это придало рыжеволосой смелости продолжать диалог.

– Видите ли, я хотела бы купить эти пистолеты в качестве подарка на день рождения для своего Мужчины. У него обширная коллекция огнестрельного оружия, но одно место на стене пустует, там стоит лишь подпись. И на ней сказано «Brandt X-5»…

– «XT-5», – машинально поправил Рихарт.

– Да, верно. Очевидно, что лучшим подарком, которому бы он обрадовался, стал бы недостающий экземпляр… экземпляры, которые есть только у вас. Именно поэтому я осмелилась потревожить вас сегодня утром и спросить, не пожелаете ли вы…

Видишь, Тильда? Она совсем как ты… Как ты, любовь моя. Вьющийся дымок не мешал Гранту смотреть на знакомый овал лица на фото. Я помню, как ты преподнесла мне эту коробку в качестве сюрприза, помню, да… Много лет прошло, а я не забыл.

Женщина на фото улыбалась, и по ее глазам можно было прочесть многое: иногда одобрение, иногда мягкую укоризну, а иногда бесконечную любовь – именно ее Рихарту нравилось ощущать более всего.