Дело Аляски Сандерс

Но Гэхаловуду пришлось отложить отъезд. Его телефон зазвонил снова, и одновременно зазвонили телефоны у Вэнса и Казински. Уолтер Кэрри только что сам явился в комиссариат полиции Вулфборо.

Час спустя Уолтера под усиленной охраной доставили в управление полиции штата и немедленно отвели в уголовный отдел. Гэхаловуд и Вэнс приступили к допросу.

– Вы с ума сошли! – возмутился Уолтер. – Я бы сроду не смог причинить Аляске зло!

– Твоя ДНК обнаружена на месте преступления. Убегая, ты разбил машину сзади и в субботу под вечер срочно ее чинил, нам все известно!

– Не было меня на Грей Бич! Я весь вечер просидел в “Нэшнл энфем”, сколько можно говорить? С машиной – да, я идиот. В субботу утром заметил, что задняя фара разбита. Не знаю, как так вышло. Наверно, кто-то в меня вмазался. Не могу же я все время пялиться на задницу своей тачки! И вот в субботу днем разговаривал я с приятелем-копом, и он сказал, что вы нашли на Грей Бич осколки фары и следы черной краски. Я запаниковал, подумал, что мне это выйдет боком. И попросил своего кореша Дэйва подсобить.

– Зачем, если вам не в чем себя упрекнуть? – спросил Гэхаловуд.

– Не знаю! Вы меня запугали до полусмерти! Вы меня так допрашивали, что я понял, что вы меня подловите.

– Подловим?

– А то никто не слышал про копов, которые невинному парню наркотики в машину подкидывают, чтобы его сцапать.

– Хватит херню городить, Уолтер! – рявкнул Вэнс. – Вы еще скажите, что это мы подожгли ваш дом!

Уолтер Кэрри был явно обескуражен:

– Нет, насчет дома – это я поджег.

– Зачем вы это сделали?

– Чтобы оно горело огнем, это гнилое место… Горела огнем кровать, на которой ее, шлюху, трахали…

– Это кого? Аляску? У нее был любовник, так? У нее был любовник, вы не потерпели и убили ее? Так дело было?

– Не убивал я ее!

– Тогда почему вы сбежали?

– Я всю ночь пил, а под утро меня как торкнуло. Захотелось все уничтожить. Исписал стены, потом поджег кровать. Не думал, что все так быстро выгорит. Когда понял, что не могу справиться, удрал. Нашел мотель на шоссе 28. Снял номер, рухнул на кровать. Когда проснулся, было уже больше полудня. Включил телевизор, а там везде моя физиономия. Перепугался и засел в мотеле. А что мне было делать? В итоге решил сдаться, ведь у меня совесть чиста. Был бы я виноват, зачем бы мне было сдаваться?

– Затем, что вас взяли за жопу, и вы считаете, что если будете строить из себя идиота, то выкрутитесь.

– Вы сказали, что я имею право на адвоката. Так вот, я хочу адвоката, – заявил Уолтер Кэрри.

Своего адвоката у Уолтера не было, и он потребовал адвоката по назначению. Гэхаловуд и Вэнс вышли из зала для допросов. В коридоре к ним присоединился Казински, он слушал разговор из соседней комнаты, через одностороннее зеркало.

– По-моему, время тянет, – решил Вэнс. – Позвоню дежурным адвокатам, надеюсь, там есть кто-нибудь, кто сразу выедет.

Вэнс отошел.

– Дозвонился в дежурку, – сказал он, снова подходя к напарникам. – Они пошлют кого-нибудь “как можно быстрее”. Черт знает, что это значит! В лучшем случае явится часа через два.

– Может, пока поесть закажем? – предложил Казински.

Но у Вэнса на уме было другое:

– А если позвонить в прокуратуру? Можно нагнать страху на Кэрри, сказать, что единственный шанс избежать смертной казни – это немедленно во всем сознаться.

– Без адвоката нельзя, – заметил Перри, – иначе нам пришьют нарушение процедуры.

Гэхаловуд взглянул на часы: первые схватки Хелен почувствовала уже довольно давно. Он не мог больше ждать.

– Дуй, – сказал Вэнс, словно прочитав его мысли. – Не пропускать же из-за какого-то убийцы рождение дочери. Да и незачем тут втроем валандаться.

– Уверен?

– На все сто! – подтвердил Вэнс. – В лавке остаемся мы с Казински.

– Ладно, – уступил Перри. – Держите меня в курсе.

– Нет уж, это ты держи нас в курсе! – улыбнулся Вэнс.

Гэхаловуд вышел из уголовного отдела и кубарем скатился по лестнице на парковку, к своей машине. Он не мог и предположить, какая драма разыграется на втором этаже управления полиции штата.

Похороны Хелен Гэхаловуд состоялись в четверг, 27 мая 2010 года. Погода в тот день стояла великолепная. Ослепительно сияло солнце. На кладбищенских деревьях во все горло распевали птицы. Природа беззастенчиво внушала надежду на лучшее.

Глава 6

Печали

Конкорд, штат Нью-Гэмпшир

Май 2010 года

Сидя на раскладных стульях лицом к гробу, обрамленному букетами белых роз, родные и друзья Гэхаловудов слушали проповедь пастора. Перри в первом ряду обнимал могучими руками дочерей. Меня он попросил сесть у него за спиной. Мне не было видно его слез, но я угадывал их по сотрясающемуся плечу, на котором лежала моя рука. Как будто я мог облегчить его боль этим ничтожным жестом.

Больше всего меня поразило на этих похоронах шумное горе собравшихся. Это была самая проникновенная хвала. Самая красноречивая дань уважения. Свидетельство той любви, какую внушала к себе покойная, – не столько того, какой она была, сколько того, какими мы все уже не будем без нее.