Дело Эрбэ и К°

— Милостивый государь, вы забываетесь… — вспыхнул Андрей.

В следующий момент противники, нащупывая, обходят друг друга. Через минуту военный с синяками под глазами и расшибленным носом лежит на земле.

Через минуту военный лежит на земле.

Серж считает до десяти и затем заявляет.

— Чисто сработано. Чувствуется школа старичка.

Военный поднимается, обтирает кровь с носа и подает руку Андрею.

— Благодарю за урок.

После этого Андрей, отвесив поклон, входит в коридор, подымается по лестнице, отыскивает 9-ый номер и попадает в объятия Сергея.

— Смотри, смотри!.. — указывает Сергей в окно.

С противоположной стороны улицы, у забора стоят франтоватый грек и несколько грузин из особого отряда. Но вот грек отделяется от грузин и входит во двор. Внимательно осматривает Стукова и отрицательно качает головой. Затем военный прощается со Стуковым и вместе с греком уходит. Стуков, смеясь, вбегает наверх и сообщает нашим друзьям, что в пятницу у него начинаются уроки бокса.

Таким образом, честь 3-ей квартиры Андрей отстоял кулаком.

* * *

Андрей и Валико тщетно прикладывали уши к дверям. Все щели были заложены, к тому же стена была задрапирована. До них доносился шум голосов, но слов разобрать нельзя было. Ясно было только, что присутствовала женщина с правом голоса, да еще властного, и, судя по звону шпор — военные. Часам к 12-ти стали расходиться. Валико горел от нетерпения.

— Андрей, зачем медлить? Нужно проследить этих птиц. Быть может, удастся подслушать.

— Важные птицы улетают последними.

Через несколько минут снова послышался легкий шум голосов.

— Мы не ошиблись. Женщина осталась. Помните, Валико: в нашем деле женщина это все.

Наконец, говор смолк. Послышались шаги. Хлопнули дверью.

— Теперь айда за ними!

Трое: офицер, штатский и дама направлялись в сторону бульвара.

Двое: Андрей и Валико следовали за ними.

На углу остановились.

— Значит, до моего отъезда в Москву, вы еще зайдете ко мне, полковник!

— Непременно. Непременно.

Попрощались. Офицер пошел в одну сторону, штатский с дамой — в другую.

— Валико, — шепнул Андрей, — проводите офицера.

На бульваре дама прижалась к штатскому и стала что-то шептать; вдруг она нервно подняла голос:

— Мне жутко, Коля, ехать в Москву. Я не боюсь казней Ч.К. и других опасностей. Но почему-то Костин внушает мне страх… И эта история с боксером. Так странно! Так странно!..

Затем опять шопот. Последняя фраза, которую услышал Андрей, была произнесена совсем истерично:

— Я его сама буду допрашивать, понимаешь…

Придя к себе на новую квартиру, Андрей застал Валико.

— Этот полковник весьма близок к генералу Драценко. В такое позднее время к нему жалует.

— Ах, вот как. Значит, штатские люди непосредственно связаны с белым штабом. Интересно.

— Господин Серж, профессор бокса, в обществе которого я получил знаменательный урок, — представил со смехом Войтинский Сашу Стукова молодой интересной даме, сидевшей у него в кабинете.

— Рад познакомиться. Однако, ваши синие глаза острее шпаги, — заметил Стуков, смотревшей на него в упор, даме.

Катя вздрогнула.

— Благодарю за комплимент. Мы с вами как будто где-то встречались?

— Увы. Положение мое было невыгодно. Вы были пассажиркой, соседкой генерала Кук-Коллиса, я же — всего только его шофёром.

— А относительно Костина, вашего учителя, он, кажется, теперь занимается следственными делами. Что, он здоров?

Войтинский выходит на середину комнаты.

— Ну, шутки в сторону! Вы влопались! Умейте держать ответ — и все обойдется благополучно.

Вы ошибаетесь, полковник, не я влопался, а вы оба влопались. Дом окружен нашими людьми. Они за дверями и под окнами. По первому свистку будут здесь.

Полковник оборачивается и тут же получает удар в висок. Со стоном падает. Стуков бежит к двери. В это время чьей-то сильной рукой навстречу открывается дверь, ударяя Стукова по лбу. Он падает. Входят два военных. Катя подбегает к Стукову и кричит военным:

— Держите его, он убежит!…

Но Стуков сам вскакивает и снова с улыбкой поднимает руку кверху. Катя оборачивается — сзади стоит Войтинский, бледный, как смерть, с револьвером в руках.

— Что-ж, будем дальше беседовать, мадам? Как видите, уроки Костина даром не прошли.

— Разговаривать-то мы будем, но на этот раз — вас это, конечно, не стеснит — мы вас свяжем.

— Сделайте одолжение.

Сашу Стукова связывают по рукам и по ногам веревками.

— Господа, — заявляет Катя, — оставьте нас одних, у нас есть, о чем побеседовать.

— Ладно, вот вам ключ и, на всякий случай, браунинг, а мы пойдем к вам, Викторов.

Военные ушли.

Оставшись одна, Катя отходит к столику, где лежит ее шляпа, вынимает длинную булавку и подходит к Стукову, лежащему на оттоманке.

— Вы будете говорить мне правду, иначе… — она вонзает булавку Стукову в плечо. Тот невольно вскрикивает:

— Сударыня, я не вижу причин, по которым я должен вам говорить правду. От боли я кричу, часто вру, могу впасть в обморочное состояние. Но правды от боли не говорю.