Дело испуганной машинистки

— На коммутаторе есть какой-нибудь контрольный сигнал, который автоматически информирует, что телефон звонит?

— Когда телефон звонит, то слышен особенный звук, вроде жужжания.

— А когда телефон не звонит, то это жужжание тоже слышно?

— Нет… такого у меня еще не было.

— Вы знаете из собственного опыта, что телефон не издает этого жужжания, когда не звонит?

— Этот коммутатор так устроен.

— Я вас спрашиваю, знаете ли вы об этом на основании собственного опыта?

— Я никогда не была в квартире, в которой телефон не звонит, и одновременно у коммутатора, пробуя соединиться с этим номером, господин адвокат.

— В том-то и дело. Именно это я и хотел подчеркнуть, мисс Картер. У меня нет больше вопросов.

— Минуточку, — задержал ее обвинитель. — Я хотел бы задать еще несколько вопросов свидетелю. Глядя в коридор в ожидании прихода Джефферсона, вы видели лиц, входящих или выходящих из здания?

— Да.

— Ваш стол расположен так, что вы могли бы заметить входящего Джефферсона?

— Да. Каждый, кто входит в наш дом, должен пройти по коридору, который отделен от коммутатора стеклянной стеной.

— Это все, — удовлетворенно улыбнулся Гамильтон Бергер.

— Я так же хотел бы задать свидетелю еще несколько вопросов, — заявил Мейсон. — Я не буду вас долго задерживать, мисс Картер. Из ваших показаний ясно, что когда кто-нибудь входил в коридор, вы смотрели, не обвиняемый ли это?

— Да.

— И, если бы он пришел, то могли бы его увидеть?

— Да. Очень легко. С моего места у коммутатора видно все, что происходит в коридоре.

— Следовательно, вы заявляете, перед лицом председателя Суда и господами присяжными, что обвиняемый не вернулся домой во время вашего дежурства?

— Ну, во всяком случае, он не вернулся с момента моего первого телефонного звонка к нему до последнего, а я перестала звонить около шести утра, когда заканчивалось дежурство.

— В котором часу вы позвонили впервые?

— Около полуночи. Может быть в одиннадцать или немного позже.

— А потом?

— Потом, до часа ночи я звонила ему еще два или три раза, а с часа ночи каждый час.

— Короткими телефонными звонками, или…

— Нет, каждый раз длинными сигналами, многократно повторяемыми.

— И после первого звонка около полуночи, вы были убеждены, что обвиняемого нет дома?

— Да.

— А так, как вы наблюдали за коридором, то были совершенно уверены, что он не мог войти в здание и пройти в свою квартиру, не обратив на себя внимание?

— Да.

— Тогда почему, будучи уверенной в том, что Джефферсона нет в квартире и что он не вошел в дом, вы звонили к нему каждый час?

Мисс Картер посмотрела на адвоката, стала что-то говорить, замолчала и, зажмурившись, пролепетала:

— Потому что… ну… я… не… знаю. Просто я так делала.

— Другими словами, — подхватил Мейсон, — вы думали, что есть вероятность того, что обвиняемый попал домой, а вы его не заметили?

— Ну что же, такая возможность существовала.

— А следовательно, вы ошиблись, утверждая в ответе на вопрос прокурора, что обвиняемый не мог придти домой, не обратив на себя вашего внимания?

— Я… ну… я… разговаривала на эту тему с окружным прокурором и… я думала, что так должна сказать.

— Именно. Совершенно ясно, — широко улыбнулся Мейсон. — Благодарю вас.

Джозефина Картер посмотрела на Гамильтона Бергера, желая узнать, ожидают ли ее какие-нибудь вопросы с его стороны, но прокурор сделал вид, что глубоко заинтересован кипой документов, лежавших перед ним.

— Это все, — буркнул он не слишком вежливым тоном через несколько секунд.

Джозефина Картер покинула возвышение для свидетелей.

— Моим следующим свидетелем является мисс Рут Дикей, — сухо заявил Бергер.

Рут Дикей, дав присягу, заявила, что работает лифтершей в том здании, в котором размещается офис «Южноафриканской Компании Добычи и Импорта Драгоценных Камней», а так же сообщила, что четырнадцатого июня дежурила весь день.

— В этот день, немного после двенадцати, вы видели обвиняемого, Дэвида Джефферсона?

— Да.

— Когда?

— Минут десять спустя после двенадцати. Он и его сотрудник мистер Ирвинг, спустились вниз на лифте. Обвиняемый сказал, что идет на ленч.

— Когда они вернулись?

— За несколько минут до часа дня, и я подняла их наверх.

— В этот день произошло что-нибудь необыкновенное?

— Да.

— Что?

— Администратор и одна из стенографисток сели в мой лифт и администратор велел мне спускаться вниз не задерживаясь, что я и сделала.

— Это произошло перед или после того, как вы подняли обвиняемого и мистера Ирвинга наверх?

— После.

— Вы уверены?

— Да.

— Сколько времени после?

— По меньшей мере минут пять.

— Вы хорошо знаете обвиняемого?

— Я разговаривала с ним несколько раз.

— Вы провели когда-либо вечер в его обществе?

— Да, — шепнула она, опуская глаза.

— Обвиняемый упоминал о его отношениях с молодой женщиной Энн Ридл, владелицей киоска?

— Да. Он сказал, что вместе с мистером Ирвингом устроил ей этот киоск, и что она наблюдает и сообщает им обо всем, что происходит, но никто об этом не знает. А потом он добавил, что если я буду с ним милой, то он и для меня смог бы что-нибудь сделать.

— Можете спрашивать, — обвинитель передал свидетеля защитнику.