Дело кремлевских врачей: как готовилось убийство Сталина

Противореча своим заявлениям в ноябре 1947 года, Тито пошел на попятную, видимо, понял, что в составе федерации ему, как лидеру страны, придётся укротить свое неодолимое стремление к роскошной жизни. На состоявшемся 1 марта 1948 г, заседании Политбюро ЦК КПЮ решения не форсировать создание федерации с Болгарией, поскольку, как отмечалось, такой шаг только бы осложнил положение Югославии. Советское добро на союз Югославии с Болгарией было отклонено на том основании, что для этого необходима длительная кропотливая подготовка. Однако (внимание!!!) одновременно с отказом вести дальнейшие переговоры по этому вопросу, так как, по их мнению, с федерацией не стоило спешить, югославы выдвинули на передний план идею о превращении Пиринского края в автономную область с целью присоединения его к Югославии, независимо от существующей договоренности о создании федерации. Таким образом, они хотели получить от болгар территории для Македонии сразу, а отдавать западные края не очень-то и спешили.

Но тут на сцену вышел новый игрок. Албания. В марте лидер коммунистов Албании Э. Ходжа пытался выяснить позицию Тито относительно такой схемы федерации, имея в виду сделанное албанской стороне предложение югославских представителей в Албании С. Златича и генерала М. Купрешанина взять инициативу в этом вопросе в свои руки и потребовать от Москвы объединения с Югославией, объяснив это не внешними причинами, но внутренней ситуацией, и не сообщая об этом болгарскому руководству. Как видим, Югославия вдруг решила поглотить Албанию, но расхотела союза с Болгарией.

В один из моментов албано-югославских переговоров Э. Ходжа заявил, как отмечал в своем отчете советский посол в Албании Д. Чувахин, что «мы, албанцы, согласимся на федерацию с Югославией лишь тогда, когда нам скажет об этом товарищ Сталин». В марте 1948 г. генерал Купрешанин поставил перед албанским руководством вопрос о командовании объединенными албано-югославскими вооруженными силами, подчеркнув, что координация их действий на едином фронте невозможна при наличии двух раздельных штабов.

ИСТОКИ НЫНЕШНЕГО КРИЗИСА В КОСОВО

Итак, в игре оказался задействован еще один игрок — Албания. Албания стала ключевым игроком в нараставшем клубке противоречий. Она не была пассивным игроком, а отстаивала свои собственные интересы. Поэтому, чтобы понять мотивы поведения Сталина следует остановиться на взаимоотношениях Югославии и Албании, которые не были безоблачными.

Чтобы создать повод для объединения с Албанией, Тито разрешил албанцам, которые в ходе второй мировой войны оказались на территории Югославии, остаться в Косове. Албанцы жили в Косове еще со времен Оттоманской империи, но активная «албанизация» края началась в ходе войны: оккупационные власти Германии и Италии включили Косово в состав так называемой Великой Албании. Албанцы селились в домах репрессированных сербов. В результате этой миграции этнический состав края начал постепенно меняться. Тито решил оставить все как есть, ограничившись выплатой компенсации интернированным сербам. Не следует недооценивать тот факт, что Тито был хорватом, и после 1966 года в коллективном руководстве Югославии сербов почти не осталось. Самое интересное, что Сталин не был против включения Албании в состав Югославии.

После окончания войны коммунистическая партия в Косово и Метохии продолжает делать то, что делали немецкие оккупанты. Объективно Албания 1939–1944 гг. такая же «держава оси», как и Венгрия, Румыния и должна была понести аналогичные санкции. Однако албанцы не только сохранили границы своей страны, но и получили автономию Косово и Метохия в исконно сербском крае. В 1945 году Косово и Метохия стала автономной областью. Тито издал закон, в соответствии с которым разрешалось дальнейшее проживание переселенных албанцев. По тому же закону сербам и черногорцам запрещается возвращение в свои имения. Тех, которые решили вернуться подвергались гонению. Не была проведена перепись албанского населения в Косово, которые переселились из Албании. До марта 1949 года была открыта югославско-албанская граница.

Югославские власти ничего не предприняли, чтобы остановить массовый исход сербского населения из Косово, а все, кто пытался говорить об этом, обвинялись в ''сербском национализме'' и подвергались жестоким репрессиям. Двучленное название Косово и Метохия в 1968 году албанскими коммунистическими лидерами трансформировалось в Косово. Об изменении названия этого сербского края с тогдашним руководством Сербии никто и не проконсультировался. После ухода А. Ранковича со своего поста албанцы явно осмелели, их национализм стал воинственным и непримиримым. Они почувствовали себя победителями по отношению к сербам. В 70-е годы участились случаи, когда вокруг сербского населения создавалась нетерпимая обстановка, и сербы вынуждены были бросать свое имущество и бежать в Сербию.