Дело кремлевских врачей: как готовилось убийство Сталина

Многие считают, что дело врачей началось с ареста Карпай. Проверяя потенциальные сионистские связи Этингера, сотрудники МГБ вышли на Карпай. Она была удобной находкой для следствия — её сестра и три брата проживали за границей. Но сначала 14 июня 1951 г. зам. главного военного прокурора генерал-лейтенант юстиции Вавилов санкционировал, а и.о. министра госбезопасности СССР генерал-лейтенант Огольцов утвердил «Постановление на арест» врача Центральной поликлиники Минздрава СССР Карпай Софьи Ефимовны: «…По имеющимся в МГБ СССР данным, Карпай С.Е. длительное время имела отношение к лечению руководителей правительства и к исполнению своих обязанностей относилась преступно-халатно. На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 146 и 158 УПК ПОСТАНОВИЛ: Карпай Софью Ефимовну подвергнуть аресту и обыску. Стюо/у отдела «Т» МГБ СССР майор Чеклин. «Согласен». Начальник отдела «Т» МГБ СССР полковник Хват». Имеется неразборчивая подпись и.о. министра здравоохранения СССР: «Согласен». 48-летняя врач С.Е. Карпай, выпускница медицинского факультета МГУ, была арестована 16 июля 1951 г в вестибюле Центральной поликлиники Минздрава СССР. Арест Карпай не был связан с делом врачей. По крайней мере, нет чёткой связи между ее арестом и тем фактом, что Власик летом 1951 г. будто бы потребовал от Егорова документы о Тимашук. Судя по ее делу, С.Е. Карпай арестовали как еврейскую националистку, «скрытую террористку». Более того, в марте 1953 г. дал Рюмин показания, что Карпай была арестована отделом по борьбе с террором. То есть, скорее всего, Карпай была арестована по делу ЕАК. Согласно показаниям (даны в марте 1953 г.) Рюмина, Карпай в начале 1952 г. хотели приговорить к расстрелу использовав особое совещание, но будто бы Игнатьев, сославшись на указания Берия, велел продолжить расследование. Сразу видна ложь, поскольку Берия не имел никакого отношения к МГБ.

18 ноября 1952 г. в своих показаниях Виноградов не упомянул Карпай в связи с делом Щербакова. Карпай во время допроса и в о время очной ставки с Виноградовым была не согласна с тем, что ее кардиограмма была интерпретирована неверно. Вот, что она говорит во время очной ставки с Виноградовым: «Электрокардиограмма, снятая мною у больного ЖДАНОВА 25 июля 1948 года, указывала на внутрижелудочковую блокаду (замедление проведения импульса между желудочками сердца — С.М.). На вопрос, есть ли здесь инфаркт, я ответила, что хотя нет типичных признаков свежего инфаркта миокарда, но исключить его нельзя. Клиника, я считаю, тоже не была абсолютно типичной для свежего инфаркта, однако, как я помню, консилиум решил вести больного как инфарктного.

31 июля 1948 года я опять снимала электрокардиограмму у А.А.ЖДАНОВА, на которой были те же признаки, что и на предыдущих. 7 августа 1948 г. я вновь сняла электрокардиограмму у А.А. ЖДАНОВА. Эта электрокардиограмма отличалась от предыдущих, внутрижелудочковая блокада исчезла. Возник вопрос: есть свежий инфаркт или нет? Я сказала, что признаков свежего инфаркта миокарда нет, что у больного А. А. ЖДАНОВА имеется кардиосклероз, хроническая коронарная недостаточность, а также прогрессирующий, стенозирующий атеросклероз коронарных сосудов и ишемия миокарда. Кроме того, я сказала, что на основании всей картины можно думать о наличии у больного мелких очагов некроза. Такое заключение мною было дано устно 7 августа 1948 года в Валдае…»

Когда сломленный проф. Виноградов посоветовал ей «сознаться в ошибочном заключении» по кардиограмме Жданова», Карпай заявила: «У меня никакой двойственности нет. Я и сейчас говорю, что в первые дни, когда не было динамики электрокардиограмм, отрицать свежий инфаркт миокарда нельзя было, но в то же время типических признаков наличия его не имелось». Вплоть до лета 1952 г. арест Карпай не дал никаких результатов для «дела врачей». С 16 июля 1951 г по 4 марта 1953 г. Карпай продержали в тюрьме и ничего не нашли. Более того, будто бы в последние полгода 1952 г. Карпай провела в наручниках — явное нарушение закона, видимо, непрофессионализм игнатьевцев зашкаливал. Она вышла на свободу в ночь с 3 на 4 апреля 1953 года. Умерла она в 1955 году. Опять это очень странная смерть, ведь Карпай была еще сравнительно молодой — в момент смерти ей было только 52 года.

После ареста Карпай, которая обмолвилась на своих допросах о письме Тимашук, и ареста Абакумова на основании решения ЦК от 11 июля 1951 г. «О неблагополучном положении в Министерстве государственной безопасности» была создана специальная следственная группа, которая просмотрела все сведения о медицинском персонале, в разное время работавшем в Лечебно-санитарном управлении Кремля. Все медики попали под агентурное наблюдение и секретное подслушивание. Были подвергнуты экспертизе истории болезней и амбулаторные карточки умерших пациентов Кремлевской больницы.