Дело Мотапана

— Мне тоже нечего… И я ничего не говорил, — прошептал Анатоль с таким жалким видом, что двое приятелей тут же отвели его в сторону и начали в чем-то тихо убеждать.

В итоге Анатоль довольно внятно сказал следующие слова:

— Я к вашим услугам, но не знаю, на что вы намекаете, и прошу объяснить точнее.

Он понимал, что Жюльен не осмелится произнести имя своей сестры перед таким многочисленным собранием, и надеялся, что если тот не ответит, то прослывет скандалистом. Но Жюльен расстроил его план, заявив:

— Мои секунданты все скажут вашим. Я заставил бы вас замолчать, если бы не был вашим должником. Теперь я расплатился с вами.

— Я вас об этом не просил! — воскликнул Бульруа, обрадовавшись, что еще может с ним примириться. — И если вы нуждаетесь в этих деньгах, я охотно подожду.

Он сразу заметил, что допустил неловкость, и его противник принял это предложение за новое оскорбление.

— Зачем вы вмешиваетесь не в свое дело? — сухо спросил Жюльен. — Разве вам поручено собирать деньги в кассу клуба?.. Какое вам дело, должен я за жетоны или нет?

— Мне нет никакого дела, я предложил это с добрыми намерениями.

— Я не желаю ничего знать о ваших намерениях и скажу вам при всех этих господах, что долг, на который вы намекаете, уплачен. Остальное оставим до завтра.

С этим Жюльен де ля Кальпренед вышел, не поклонившись никому. Добрый Жак рассудил, что надо догнать друга и поговорить. Жюльен вырос в его глазах. Жак решил, что в кассу клуба и Бульруа заплачено деньгами Дутрлеза; еще он подумал, что Кальпренед немножко переигрывал, но был им восхищен и хотел выразить сочувствие, а также предупредить, что его ищет Мотапан.

Жюльен был уже в конце галереи. Куртомеру пришлось его окликнуть. Кальпренед обернулся, узнал Жака и неохотно вернулся, но был очень вежлив.

— Мой друг Дутрлез поручил мне сказать, что он вас ищет, но вы, наверно, видели его.

— Я видел его сегодня утром в кофейне «Лира», — ответил Жюльен.

— А деньги, которые вы отдали этому негодяю?..

Молодой Кальпренед вздрогнул, но сдержался, и Куртомер с жаром продолжал:

— Прошу поверить, что я не хотел вас оскорбить. Мы плохо знаем друг друга, но принадлежим к одному сословию и имеем общего друга. Поэтому мне хотелось бы оказать вам услугу. К несчастью, я сам был не при деньгах, но думал, что Дутрлез помог вам.

Пока он говорил, к ним тихо подошел слуга и сказал почтительно:

— Господин виконт, вас ждут в приемной.

— Кто меня ждет? — резко спросил Жюльен.

— Не говорят, господин виконт.

— Не говорят, — повторил Жюльен, пожимая плечами. — Так идите и спросите! И поскорее! Я тороплюсь!

— Я тоже тороплюсь, — сказал Куртомер. — Меня ждет тетка, маркиза де Вервен. Я только сейчас вспомнил, что обещал ей привезти вас, если встречу.

— К сожалению, не могу поехать с вами, я должен вернуться домой. И еще мне нужно…

— У вас особая манера отделываться от тех, кто вам не нравится.

— О, вы ошибаетесь! На свете есть только один господин, которого я ненавижу, хотя он одолжил мне денег. Я должен ему четыре тысячи франков и немедленно их верну.

— Сегодня вы рассчитываетесь со всеми кредиторами. Превосходно! Искренне поздравляю. Главное — не наделать новых долгов, чтобы расплатиться со старыми.

— Мне никто не дал бы взаймы ни франка, кроме Дутрлеза, а я не хотел его обременять. Мне нужна была большая сумма, а у меня нашлось только пятнадцать луидоров. Я решил рискнуть ими, и все вышло удачно: за три часа я выиграл восемнадцать тысяч франков.

— Где же это? У меня потекли слюнки!

— В рулетку, которую тайно содержит бывший крупье Монако… Мне повезло! Завтра было бы слишком поздно: банк перевозят в Испанию.

— Теперь я не удивляюсь, что вас никто не мог найти. Вы разбогатели, пока все вас искали.

— Все, то есть Дутрлез?

— А также ваш отец. Я встретил его на Елисейских Полях, и он просил сказать вам, что желает поговорить с вами и что будет сегодня вечером с девяти до одиннадцати у моей тетки.

— Я не могу там быть. Почему — мой отец узнает, когда вернется. Он найдет меня дома.

— Стало быть, в том же доме живет и ваш последний кредитор? Бьюсь об заклад, что это Мотапан!

— Вы его знаете? — воскликнул Жюльен.

Он явно собирался расспросить Жака, откуда тот знает барона, но вернулся слуга.

— Вы принесли мне визитку того, кто меня спрашивает?

— Нет, господин виконт, — ответил слуга. — Этот господин сказал…

— А! Так это господин, — весело воскликнул Куртомер. — Я-то думал, что это женщина.

— Что же он вам сказал? — нетерпеливо спросил Жюльен.

— Он сказал, — ответил лакей, понизив голос, — что он — полицейский комиссар.

— Вы сошли с ума!

— Извините, господин виконт, я видел его шарф.

— Стало быть, это ошибка.

— Однако он назвал господина виконта и даже добавил, что если господину виконту не угодно выйти к нему, то он сам придет сюда.

— Это уже слишком, — сказал Жюльен. — Ступайте и скажите, что я иду.

Лакей отправился в приемную. Лицо Жака де Куртомера омрачилось. Он, конечно, не думал, что у сына Кальпренеда на совести преступление, но слова «полицейский комиссар» звучали неприятно. Жюльен казался скорее раздраженным, чем испуганным.