Дело Мотапана

— Комиссар! — повторил Кальпренед. — И вы рассчитываете на его помощь, чтобы доказать невиновность Жюльена?

Дутрлез молчал, но по его лицу было видно, что он сомневался в затее своего друга.

— Действительно, — ответил Жак де Куртомер, — полицейский комиссар сначала считал Жюльена виновным. У меня самого были сомнения. Я присутствовал при аресте вашего сына, я провожал его до тюрьмы, и, признаюсь, его ответы не казались мне убедительными. Ничего удивительного, что человек, обязанный искать преступника, дал показания против него. Но теперь он думает иначе.

— Откуда вы знаете?

— Знаю, потому что он сам мне сказал об этом.

— Ты его видел? — воскликнул Дутрлез.

— Я провел час в кабинете комиссара, прежде чем ехать к тебе. Еще вчера вечером я понял, что он добрый человек… Каждый раз, когда Жюльен говорил то, что могло ему повредить, полицейский предупреждал его об этом. Словом, после разговора с Адрианом я поехал к этому комиссару. Он знал, что я брат следователя, и принял меня прекрасно, а я сообщил ему, что украденное ожерелье отдано в канцелярию. Это была важная деталь, поскольку подозревали, что Жюльен продал его или заложил. После этого я рассказал ему все… Что Мотапан — человек подозрительный… Что он не расположен к семейству Кальпренедов… Повторил рассказ Жюльена — о том, что по ночам в его комнату несколько раз входили… Сообщил, что мы намерены выследить ночного злоумышленника. Комиссар одобрил наш план. Он даже сказал, что был бы рад стать свидетелем этих странных ночных прогулок. Я воспользовался этим и спросил, где и как его найти, если понадобится помощь. Так что осталось только привезти его сюда.

— Но теперь он спит, — прошептал граф, — и прежде чем окажется здесь…

— Он будет здесь через двадцать пять минут. Комиссар все вечера проводит в клубе. Его закрывают в два часа, я еще успею до закрытия. Комиссар обещал поехать со мной. На улице меня ждет фиакр, а клуб находится на улице Миромениль. Это в двух шагах. Я бегу. Вы позволите мне взять с собой Альбера?

— Месье Дутрлез совершенно свободен, — холодно ответил отец Арлетт. — Я, однако, желал бы, чтобы он вернулся: нам надо объясниться.

— Не будем терять времени. Пойдем, мой друг, — сказал Жак, подталкивая Альбера к двери.

Они выбежали на лестницу, такую же темную, как и прежде, благополучно спустились, но вынуждены были задержаться у выхода по прихоти Маршфруа. Потом пришлось будить кучера, спавшего на козлах. Друзья сели в фиакр и быстро покатили по нужному адресу.

Дутрлез был ошеломлен всем происшедшим, а Куртомер потирал руки.

— Ну что? — воскликнул он. — Что ты думаешь о моей тактике?

— Без тебя ничего бы не получилось, — ответил Дутрлез, — Мотапан от меня ускользнул бы. Или же выпутался бы. И я не смог бы доказать, что он входил в квартиру графа.

— Между тем теперь он в плену, и мы его уличим. Но скажи, граф пришел, пока ты был в карауле?

— Нет, когда я уходил, он услышал шаги и схватил меня за шиворот. К счастью, я увидел огонек твоей свечи, сказал об этом графу, и он согласился посмотреть… Повторяю, ты один спас Жюльена.

— Будь спокоен, мой друг, вся слава достанется тебе. Отец не знает, что мадемуазель Арлетт дала тебе ключ?

— Надеюсь, он никогда об этом не узнает, по крайней мере не от меня.

— Мы что-нибудь придумаем, если он станет к тебе приставать. Скажем, что ты встретил Мотапана у дверей и вошел за ним. Мы не выдадим мадемуазель Кальпренед. Она сама признается отцу… накануне вашей свадьбы.

— Этого никогда не случится, — возразил Дутрлез.

— А я считаю, что твой брак уже наполовину дело решенное! Я буду помогать вам всеми силами и уговорю тетушку меня поддержать… Приехали! Посмотрим, открыт ли клуб. Да, свет горит, я пойду. Жди меня в фиакре, через пять минут я приведу комиссара.

Жак открыл дверцу и спрыгнул на тротуар. Оставшись в одиночестве, Дутрлез пытался собраться с мыслями. Впрочем, Жак почти тотчас вернулся, сопровождаемый комиссаром. Куртомер втолкнул его в фиакр, вскочил сам и крикнул кучеру, чтобы тот скорее ехал на бульвар Гаусман.

— Представляю вам месье Дутрлеза, моего друга, — проговорил он, обращаясь к полицейскому.

— Знаю, — ответил комиссар, — это тот господин, который встретил вчера ночью человека с ожерельем. Вы уверены, что лунатик — барон Мотапан?

— Совершенно! Вы сами увидите.

— И допрошу, обещаю. Я всегда был дурного мнения об этом человеке. Неизвестно, как он сделал свое состояние.

— Должно быть, он был пиратом. Я знаком с одним из его друзей.

— Я упомяну об этом в докладе… А пока я рад оказать услугу брату уважаемого мною чиновника судебного ведомства, исполняя при этом и свои обязанности.

— Адриан уже не служит в судебном ведомстве. Он сегодня подал в отставку.

— Печальное известие!

— Он уходит из-за этого злополучного дела. Наша тетка — хороший друг графа де ля Кальпренеда, и Адриан боялся, что его могут заподозрить в личной заинтересованности.

— Но, если этот молодой человек будет оправдан, ваш брат, возможно, изменит свое намерение.

— Очень может быть, — задумчиво проговорил Жак де Куртомер.

— Ах, поверьте, если бы это зависело от меня…