Дело Мотапана

— С чего вы это взяли? — воскликнул Дутрлез.

— Все ваши друзья такого мнения, и вы краснеете, когда об этом говорят. Стало быть, они правы.

— Это выдумал Куртомер. К тому же он не верит, что я люблю ложиться рано.

— Сегодня утром в клубе он сказал мне, что вы вернулись домой в полночь.

— Да, сразу же после вас.

— Как после меня? Я ведь уже сказал, что вернулся в два часа. Точнее, в четверть третьего.

— Странно, а я думал…

— Что?

— Что встретил вас на лестнице.

— Но я бы тогда вас увидел.

— Нет, все происходило в полной темноте.

— Что происходило?

— Нечто довольно любопытное: между первым и вторым этажами я наткнулся на человека, который шел впереди меня, и он схватил меня за руку. Я вырвался: мне не хотелось драться с пьяным. Я оставил его и пошел к себе.

— Это действительно странно и доказывает только, что в нашем доме нет порядка. Мотапану следовало бы выгнать консьержа, но он этого не сделает: они заодно. Уж не вообразили ли вы, что это я вступил с вами в драку?

— Признаюсь, эта мысль приходила мне в голову, — ответил Дутрлез, пристально глядя на Жюльена.

— Это для меня лестно! — воскликнул молодой Кальпренед. — Но почему вы предположили, что я брожу ночью по лестницам и нападаю на людей?

— Потому что этот человек, вместо того чтобы побежать за мной, открыл дверь вашей квартиры и вошел.

— Открыл?! Чем? Отмычкой?

— Ключом. Я остановился шестью ступенями выше и слышал, как ключ повернулся в замке.

Жюльен нахмурился и замолчал.

— Естественно, я подумал, что это вы, — продолжал Дутрлез.

— А если бы я сказал, — прошептал юноша, — что ко мне не в первый раз приходят ночью в мое отсутствие, что бы вы подумали?

— Что бы я подумал? — повторил Дутрлез. — Я подумал бы, что к вам приходят, чтобы обокрасть.

— Нет! — возразил брат Арлетт. — У меня ничего не украли.

— То есть вы уверены, что в вашу квартиру входили ночью?

— Почти. Вещи лежали не на своих местах… Мебель была отодвинута, стулья опрокинуты. Как будто кто-то ходил в темноте по комнате и что-то искал.

— Но ничего не взял? Это очень странно.

— Тем более странно, что так было уже пять или шесть раз, с тех пор как мы переехали, то есть с пятнадцатого октября.

— Но вам ведь прислуживает камердинер вашего отца — он, возможно, вошел в вашу комнату и…

— У моего отца больше нет камердинера. Кухарка у нас не ночует, а горничная моей сестры не посмеет войти ко мне, когда меня нет дома. Входили именно ко мне, а не в другие комнаты, — продолжал Жюльен. — И если собирались обокрасть, то эти люди явно не знали, что все деньги я ношу с собой.

— Почему вы решили, что этот человек не заходил в другие комнаты?

— Дальше располагается спальня моего отца, который всегда ночует дома, а у него чуткий сон. Вы знаете, что мои апартаменты состоят из двух комнат. Во второй они, скорее всего, не были — это мой кабинет, где я, впрочем, сам бываю редко.

— Именно там он и остался прошлой ночью.

— Кто?

— Тот, кто вошел к вам в половине первого и кого я принял за вас.

— Откуда вы знаете, что этот человек делал у меня в доме?

— Мне стало любопытно, я посмотрел в окно и увидел тень, мелькнувшую сначала в окнах вашей спальни, потом в окне кабинета. Там он остановился. Мне показалось, что он встал на колени.

— У окна слева?

— Именно. Как вы догадались?

— На этом месте стоит маленький шкафчик, который кто-то несколько раз переставлял. Однажды его даже опрокинули. А что было потом?

— Не знаю. Мне показалось, что это вы, и я перестал наблюдать.

— Жаль, — задумчиво проговорил Жюльен. — Быть может, вы нашли бы разгадку, которую я ищу уже целый месяц. — И, помолчав, продолжал: — Мой отец, наверно, спал?

— В его спальне было темно.

— А у моей сестры?

— У мадемуазель Кальпренед, — ответил Дутрлез, краснея, — кажется, горела лампа.

Жюльен опять замолчал. Он рассеянно выпил бокал вина и задумался. Альбер внимательно наблюдал за ним; разговор не изменил его мнения — наоборот, когда Жюльен признался в своих долгах, его подозрения превратились в уверенность.

«Он взял ожерелье, чтобы получить за него деньги, — подумал Альбер, — и заплатить Бульруа. Цель оправдывает средства… Да, так и есть. Жюльен попытался заложить ожерелье, но не смог и понес его назад. А чтобы сбить меня с толку, выдумал эту историю о ночных посещениях. Он, вероятно, не заметил, что недостает одного опала, потому что ложился в темноте и спрятал ожерелье, не осмотрев его. Сейчас, когда он может расплатиться с кредитором, он уже не будет его закладывать, но скоро у него опять может возникнуть такое искушение. Единственный способ не допустить этого — сказать, что я знаю его тайну и что он всегда может обратиться ко мне вместо того, чтобы закладывать вещь, которую должен благоговейно беречь».