Дело Мотапана

— Ты жив, слава богу! — воскликнул Дутрлез. — Надеюсь, ты больше туда не пойдешь! Что там, под водой?

— Очень скверные вещи, мой друг.

— Догадываюсь! Сундуки пусты?

— Совсем нет! Сундуки полны — все, кроме одного, и Кальпренед с нынешнего дня — владелец одиннадцати миллионов. Его сокровищ немного поубавилось за это время, но остальное уже никто не отнимет.

— Откуда ты знаешь?

— Я видел труп одного из воров, а поскольку, по всей вероятности, их было двое, другой не сможет работать в одиночку.

— Труп?!

— Да, среди множества других. Там подводное кладбище — все утонули во время кораблекрушения, но наш вор в костюме водолаза, и все указывает на то, что его убил товарищ. Мы его поднимем. Я хочу увидеть его лицо. Надо узнать, кто он.

— Как же ты узнаешь? Ведь, по всей вероятности, ты никогда его не видел.

— Согласен. Но не с неба же свалился этот водолаз! Он, очевидно, жил в Порсале или в каком-нибудь другом городке на берегу. Его узна`ют местные жители.

— Послушай, Жак, а если это… англичанин, который любит ловить крабов?

— Да! Может быть. Постой… Но ты ведь видел его вчера. Стало быть, можно предположить, что это сделали ночью.

— Наверняка, потому что вчера, осматривая корабль, водолаз не видел этого трупа.

— Да, он бы мне сказал. Впрочем, я его спрошу, как только он разденется.

— Чем больше я размышляю, тем больше убеждаюсь, что не ошибся. Я помню, как в разговоре с англичанином сказал, что этой ночью работ на яхте не будет. Стало быть, он знал, что на скале никого не встретит. Еще, я помню, он говорил, что уезжает в Англию.

— Он, наверно, и уехал. Утром.

— Нет, он сказал, что за ним должна прийти яхта.

— Он мог сказать тебе что угодно, но я готов поспорить, что он уже удрал. Это легко проверить.

— Стало быть, его друг или сообщник, который утонул, точнее, которого утопили…

— Если только не он утопил англичанина. Нам известно, что один из них избавился от своего друга.

— Зачем?

— Чтобы не делиться! Эти англичане, или те, кто выдавал себя за англичан, приехали сюда, чтобы добыть чужие миллионы. Мы их спугнули, и они поняли, что надо торопиться. Они едва успели вытащить несколько сот тысяч франков. Для людей, мечтающих о двенадцати миллионах, этого очень мало. Тогда тот, что понаглее, сказал себе: «Эти слитки должны быть моими».

— И избавился от своего друга! Мерзавец! Но удивительно, как другой, который, должно быть, был не лучше, ему поверил?

— А я догадываюсь, как все было. Англичанин предложил сообщнику воспользоваться последней возможностью, чтобы опорожнить початый сундук. Тот имел глупость согласиться. Они, вероятно, условились, что будут спускаться по очереди. Один погружался под воду, а другой качал воздух. Англичанин спустился первым и наполнил карманы, а когда пришла очередь товарища, он перерезал рукав, и тот захлебнулся. Тогда он вернулся в Порсаль, уложил украденные слитки…

— Должно быть, он прятал их в каком-нибудь подземелье старого замка.

— Будь уверен: он их увез. Он, вероятно, заранее подготовился к отъезду. Он приедет в Брест к поезду, который отходит в одиннадцать тридцать пять, и завтра утром будет уже в Париже.

— Как жаль, что в Порсале нет телеграфа!

— Что изменит телеграмма? Кому бы ты ее послал? И как опишешь этого англичанина? Ты не знаешь его имени и не можешь дать точные приметы. Да и зачем нам вмешиваться? Оставим это дело полиции.

— Надо сообщить! Кальпренед будет тебе благодарен!

— За три четверти миллиона, украденные этим негодяем? Впрочем, отправим труп на берег, и пусть им займутся местные власти.

— Прежде надо его вытащить.

— Это мы сделаем. Сначала надо посоветоваться с моим водолазом!

Водолаз явился на зов Куртомера и, не дожидаясь вопроса, сказал:

— Капитан, ваши матросы нашли за кормой лодки веревку, которая, как мне кажется, принадлежала тому несчастному. Какие канальи, должно быть, его товарищи!

— Мы его вытащим. Это его не воскресит, но по крайней мере мы узнаем, из какого он прихода.

— Боюсь, что этому приходу покровительствует дьявол.

Куртомер отдал приказание, и четыре сильных матроса мгновенно принялись тянуть за веревку. Друзья следили за ними с нетерпением, потому что им хотелось поскорее узнать, кто этот водолаз, так цинично лишенный жизни.

— Капитан, — сказал один старый матрос, стоявший позади парижан, — дядюшка Гиник выходит из порсальской бухты. Он всегда возит приезжих в Порсаль. Кажется, он везет кого-то на яхту.

— Я никого не жду, — рассеянно ответил Куртомер.

— Странно! — прошептал Дутрлез.

— А особенно странно — зигзагами — идет вон та лодка под парусами, — заметил Жак.

— В ней только один человек, если не ошибаюсь.

— И он не моряк. Одной рукой он держит руль, а другой — парус, но действует несогласованно, и, если ветер усилится, лодка опрокинется.

— Надо бы послать к нему на помощь двух матросов.

— Сначала надо вытащить труп. Идет, ребята?

— Идет, — ответили в один голос матросы, тянувшие веревку.

Через минуту утопленник появился из воды, как морской бог из своего водяного царства. Его втащили в шлюпку и положили на спину. В стекле шлема отражалось солнце, и Картомеру не было видно его лица.