Дело наемной брюнетки

– Еще там Сэм Диксон и Том Фолсом – вы их тоже знаете. Женщина по имена Карлотта Типтон, которая, кажется, должна давать показания насчет каких-то телефонов. И еще Хелен и Орвиль Ридли – эти ведут себя как типичная супружеская пара, сидят в противоположных углах и смотрят друг на друга волком.

– Хорошо. Теперь я хотел бы кое-что сказать, Мэй. Ты должна мне доверять и действовать так, как я говорю.

– Я сделаю все, что вы мне скажете.

– Когда Делла Стрит остановила тебя в коридоре и сказала, чтобы ты не принимала во внимание мой совет…

– Делла Стрит?

– Моя секретарша.

– Но я не видела ее! Она, должно быть, пошла прямо в туалет. Я слышала, как от вас кто-то выходил, но…

– Послушай, Мэй, – сказал Мейсон. – Ты не можешь обманывать меня…

– Мне все равно, кто меня об этом спрашивает, – возмутилась молодая женщина. – Я готова поклясться, что Делла Стрит не сказала мне ни слова!

– Ну хорошо, – усмехнулся адвокат. – Пусть будет так. Но если она это сделала, то прошу не обращать на ее слова внимания. А сейчас я скажу, как ты должна поступить, Мэй. Я хочу, чтобы ты подошла к Гуллингу и заявила ему, что изменила свое мнение и что скажешь ему правду, если получишь от него гарантию, что будешь освобождена от всех обвинений. Но потребуй гарантию в письменном виде и обязательно подписанную им собственноручно. Иди сразу к нему и постарайся получить документ.

– А что я скажу, когда получу такую бумагу?

– Тогда ты расскажешь чистую правду, дословно все. Ты понимаешь? Прошу ничего не скрывать. Конечно, ты не обязана вспоминать о каком-то разговоре, который ты вела за дверьми моего кабинета.

– Не беспокойтесь, мистер Мейсон, о том разговоре я не вспомню, даже если меня об этом спросит святой Петр.

– Очень хорошо. А теперь иди и лови Гуллинга.

– Вы уверены, что так будет хорошо? Что вы хотите, чтобы я так поступила?

– Прошу сказать им все точно как было и желаю успеха.

Мейсон подождал несколько минут и прошел в комнату для свидетелей. Мэй Бигли как раз что-то шептала Гуллингу. Спустя минуту она вышла вместе с заместителем окружного прокурора. Свидетели сидели среди враждебной тишины. Ожидание продолжалось около десяти минут. Потом Гуллинг, с выражением триумфа на лице, прошел в зал заседаний и почти сразу же снова появился в дверях.

– Перри Мейсон, пожалуйста, – сказал он.

Мейсон вошел в зал заседаний.

– Вы вызваны, – начал Гуллинг, – в качестве свидетеля. Суд изучает некоторые вопросы, связанные с обстоятельствами убийства Роберта Хайнса. Я обязан предупредить вас, что вы можете быть обвинены в соучастии после события преступления или оказании помощи преступнику. Вы, конечно, знаете свои права. Вы не обязаны отвечать на вопросы, которые могут быть для вас щекотливыми, но, с другой стороны, каждый отказ отвечать на правильно поставленный вопрос будет расцениваться как признание.

Мейсон сел в свидетельское кресло и холодно улыбнулся заместителю окружного прокурора.

– Прошу вас, начинайте.

– Мой вопрос не касается никаких ваших разговоров с клиентками. Я спрашиваю вас, спрятали ли вы, когда узнали об убийстве Хайнса, Еву Мартелл от полиции? Встретили ли вы ее на трамвайной остановке, недалеко от ее дома, и отвезли ли вы ее в пансионат, принадлежащий Мэй Бигли?

Мейсон закинул ногу на ногу и кивнул головой.

– Все верно, а что?

– Как?! – не сдержался Гуллинг.

– Конечно, я сделал это, – пожал плечами Мейсон. – Только вы неправильно поняли мои мотивы. Я прятал ее не от полиции.

– А от кого вы ее прятали?

– От журналистов, – не колеблясь ответил Мейсон. – Вы же прекрасно знаете, как это бывает. У газетчиков свои способы вытягивания из людей интервью.

– Но вы пошли с Евой Мартелл в пансионат Мэй Бигли и сказали, что она должна спрятать мисс Мартелл так, чтобы ее никто не мог найти?

– Точно так, – ответил Мейсон.

– Чтобы никто не мог ее найти?

– Да.

– Никто?

– Именно так.

– Неужели вы не понимаете, что это слово включает также и полицию?

– Полицейские уже закончили работать с ней к тому моменту, – улыбнулся Мейсон. – Они выслушали ее показания и отпустили.

– Но вскоре после этого она снова понадобилась.

– Что ж, – сказал Мейсон. – Очевидно, трудно требовать, чтобы я отгадывал намерения полиции, я не умею читать мысли. Если я правильно понимаю, Большое Жюри выносит свой приговор в зависимости от моих намерений. Поэтому я поясняю, каковы были мои соображения. Если вы желаете отрицать это, то должны доказать обратное.

– На следующий день вы узнали, что ее ищет полиция, потому что я сам сказал вам об этом.

– Да, вы сказали, – ответил Мейсон. – Вы сказали также, что она должна явиться в полицию до полудня. Я посоветовал ей, чтобы она обязательно появилась в полиции до двенадцати часов. И тут кончается моя ответственность, мистер Гуллинг.

– Нет, не кончается. Вы не привезли ее до двенадцати часов.

– Разве это не чистая формальность? Ее привезла патрульная машина, разъезжавшая по городу.

– Ее забрали из такси. Она утверждала, что ехала в полицию, но не смогла этого доказать.