Дело о черной вдове. Записки следователя (сборник)

Закрепив их показания на допросах, Зоя с чистой совестью вынесла постановление об их аресте по обвинению в убийстве кассира и ограблении банка, а изъятую у Тишкова-младшего спортивную сумку с банковскими деньгами, как главный вещдок, приобщила к делу. И только когда братьев-разбойников увезли в СИЗО, Зоя с Сергеем позволили себе расслабиться и приняли приглашение начальника районного угрозыска майора Ищенко отметить раскрытие «ограбления века». Краснооктябрьский райотдел был для Сокольского с Василевской почти родным. Лет десять назад они вместе здесь работали, а Ищенко они помнили еще молодым опером. Их тоже многие розыскники знали еще по совместной работе в райотделе, так что на вечер воспоминаний подтянулись все свои.

Ищенко расставил на столе одноразовые стаканчики, Зоя, как единственная дама в их мужском коллективе, взяла на себя сервировку стола, соорудив из того, что принесли из своих запасов розыскники, вполне приличные бутерброды. Когда все наконец расселись, Ищенко выставил на стол традиционную бутылку водки, а специально для Зои районные опера где-то разжились бутылкой ее любимого мартини. Не успел он разлить по стаканчикам водку, а Зое – вино и открыть рот, чтобы произнести первый тост, как дверь в его кабинет резко распахнулась и на пороге возник прокурор города собственной персоной.

– Зоя Юрьевна, а вы что делаете в этой веселой, как я понял, компании? – окинув недоброжелательным взглядом всю честную компанию, строго спросил он.

Зоя от растерянности не нашлась что ответить, но чисто рефлекторно успела спрятать свой стаканчик с вином под стол. В том, что розыскники устроили в райотделе пьянку, ничего из ряда вон выходящего не было, и неожиданное появление прокурора оперов не очень-то смутило, но бутылки со стола они все же убрали. А вот ее присутствие на этом застолье как представителя органа, надзирающего за милицией, было, мягко говоря, не совсем уместным, во всяком случае с точки зрения застывшего на пороге прокурора, но у него все же хватило такта удержаться от замечания в присутствии оперативников.

– Я, собственно, чего зашел. Я в прокуратуру сейчас еду, могу вас подвезти, – предложил он.

– Спасибо, Василий Петрович, не нужно. На сегодня я все следственные действия закончила, так что мой рабочий день уже закончился. И прошел он, как вы знаете, весьма плодотворно, – сочла нужным напомнить она.

– Да, следователь вы действительно неплохой, – вынужден был признать он. – Вас можно на минутку?

– Да, конечно. Сейчас выйду, – сказала она, но не смогла встать, поскольку ее рука зависла под столом с полным стаканом вина.

Прокурор же терпеливо ждал, когда она выйдет из-за стола. Ситуация была дурацкой. Не могла же она сказать прокурору, чтобы тот ожидал ее за дверью. Затянувшаяся немая пауза становилась невыносимой, и тут положение спас, как он думал, хозяин кабинета.

– Идите, я подержу, – сказал он, перехватывая у нее под столом наполненный до краев стаканчик.

Проделать это вслепую у него не очень получилось, и часть вина пролилась ей на юбку. От неожиданности Зоя взвизгнула, и прокурору осталось только догадываться, что за странные манипуляции она проделывает под столом с сидящим рядом с ней оперативником.

– Ну, знаете, это уже выходит за все рамки приличия! – буркнул он и, хлопнув дверью, вышел.

Не в силах больше сдерживаться, оперативники разразились безудержным хохотом. Представив себе, как сейчас злится прокурор, который их громогласное веселье явно принял на свой счет, Зоя от души посмеялась над этим надутым индюком. Что и говорить, День дурака, отмечаемый во всем мире первого апреля, сегодня удался на славу. А что делать завтра, она подумает об этом завтра, как говаривала ее любимая книжная героиня Скарлетт О’Хара.

Кровавая подсказка

Понедельник, как известно, день тяжелый. «Рай – это любое место на Земле, где нет будильников, понедельников и начальников», – сладко потянувшись в постели, подумала старший следователь прокуратуры Зоя Василевская, разбуженная назойливым попискиванием электронного будильника, заведенного на семь утра. За окном весело чирикали воробьи, дождавшиеся наконец настоящей весны, наступившей в этом году в апреле, но вставать ей решительно не хотелось, и она с удовольствием поспала бы еще часик-полтора. Но опаздывать на работу нельзя. Ее начальство (в лице недавно назначенного прокурора города Щепкина Василия Петровича) не колышет, что она работала без выходных и в воскресенье задержалась в прокуратуре до полдвенадцатого ночи, чтобы закончить обвинительное заключение по ограблению банка, которое непременно нужно было сдать в понедельник. Щепкин же считал, что следователи должны дневать и ночевать на рабочем месте, поскольку у них ненормированный рабочий день.