Дело о длинноногих манекенщицах

– Ну ладно, – произнес наконец адвокат, – пора возвращаться к этим хищникам. Но предупреждаю, говорить в основном буду я. Ты не раскрывай рта, пока не разрешу… Да, учти, широкой огласки теперь не избежать. Это их основной козырь, чтобы заставить тебя говорить. Придется смириться с этим. Ну все. Пошли. Смелее.

Мейсон открыл дверь гардеробной, выключил свет, и они вернулись в кабинет Гамильтона Бергера.

– Ну? – спросил тот.

– Что вы хотите узнать? – спросил Мейсон.

– Мейсон, я хотел бы обратить ваше внимание на одну фотографию. Вы наверняка видели ее в газетах. А теперь взгляните на оригинал, который отличается от газетной фотографии.

Бюргер протянул адвокату матовую фотографию восемь на десять, на которой была показана лужа крови и четкий отпечаток ноги.

– Что именно вас интересует?

– Нам хотелось бы получить ответ не от вас, а от вашего клиента, мистер Мейсон. Мы хотели бы знать, не ваш ли это след, Гарвин?

Гарвин посмотрел на Мейсона, но тот улыбнулся и покачал головой.

– Погодите, – сказал Бюргер, его лицо снова стало красным. – Мы договорились с Гарвином, что будем действовать честно. По крайней мере, он заявил, что будет давать показания, если ему предоставят возможность связаться со своим адвокатом. Вы будете отвечать или не будете отвечать?!

– Предположим, что нет. Что тогда? – спросил Мейсон.

– Тогда вы оба пожалеете! – пригрозил прокурор, но тут же перешел на спокойный тон: – Мне необходимо выяснить у вас, Гарвин, не были ли вы три недели назад в сапожной мастерской на Моуберри-стрит, 918, и не ставили ли резиновые набойки на новые ботинки?

– Можно отвечать, – разрешил Мейсон.

– Да, ставил.

– Сейчас я предъявлю вам ботинки и попрошу ответить, те ли это ботинки, на которые были поставлены набойки.

Бергер открыл ящик стола, достал оттуда ботинки и протянул их Гарвину.

– Откуда они у вас? – удивился Гарвин.

– Не важно. Ваши?

Гарвин взял ботинки и внимательно оглядел их. На одном имелись темно-синие пятна.

– Да, мои.

– К вашему сведению, – продолжал Бергер, – эти ботинки были обработаны бензидином для обнаружения следов крови. Эти пятна выступили там, где реакция на кровь оказалась положительной. В связи с этим прошу вас ответить, каким образом кровь попала на ваш ботинок.

– В данный момент мне нечего сказать по этому поводу.

– Хорошо, – поморщился Бергер, – теперь я покажу вам цветную фотографию, – и протянул ее Мейсону. – Посмотрите на нее внимательно, Мейсон, и скажите, что вы видите?

– Я вижу отпечаток ноги.

– Посмотрите еще раз.

Мейсон стал вглядываться в фотографию.

– Если вы, – заметил Бюргер, – внимательно посмотрите, то увидите на ней еще один след – след туфли под отпечатком Гарвина. Вот здесь, на самом краю каблука, остался отпечаток от металлической набойки. Мой вопрос, Гарвин, заключается в следующем: вы были в квартире Джорджа Кассельмана после того, как он был убит, и, зная о его смерти, намеренно наступили на этот след с целью запутать следствие?

– Прошу прощения, – вмешался Мейсон, – насколько я понимаю, это может расцениваться как преступление?

– Поздравляю вас с отличным знанием уголовного кодекса, – съязвил Бергер.

– При данных обстоятельствах я рекомендую моему клиенту не отвечать на поставленный вопрос.

– Гарвин, – Бергер шумно вздохнул, – я хочу также показать вам отпечаток пальца, оставленный на дверной ручке. Я утверждаю, что кто-то специально протер эту ручку, уничтожая другие отпечатки, и потом умышленно оставил на ней четкий отпечаток своего большого пальца. Этот «кто-то», Гарвин, – вы. Поэтому я вынужден спросить вас: каким образом он оказался там?

– Извините, – опять вмешался Мейсон. – Если ваше предположение справедливо и если Гарвин именно тот человек, который протер эту ручку и затем оставил на ней отпечаток своего пальца, выходит, что он виновен в совершении преступления?

– Совершенно верно.

– В таком случае я советую ему не отвечать на ваш вопрос.

Гамильтон Бергер повернулся к Мейсону.

– Вы сами причастны к подмене оружия с целью направить следствие по ложному пути, Мейсон. Но я даю вам возможность оправдаться. Для этого вы сообщите, каким образом орудие убийства попало к вам.

– Если я расскажу правду, мне не грозит привлечение к суду?

Гамильтон Бергер задумался над предложением адвоката, потом взглянул на него с плохо скрываемым недовольством:

– Я постараюсь отнестись к этому без предубеждения. Постараюсь. Я не обещаю ничего определенного, но если вы ответите на этот вопрос, мы с большим пониманием отнесемся к вам.

– Я отправился к Гомеру-младшему и спросил, имеется ли у него оружие. Он показал мне револьвер, из которого я совершенно случайно выстрелил в стол. Потом я отвез Гарвина к Стефани Фолкнер на квартиру. Он передал ей этот револьвер. Ну вот, теперь вам известно все. Что вы намерены делать?

– Нам известно, что в конторе у Гарвина вы подменили револьвер. Таким образом, молодой Гарвин оказался игрушкой в ваших руках и сам отвез орудие убийства Стефани Фолкнер.

Мейсон обернулся к своему клиенту: