Дело о говорящем попугае

— Мы уже занимаемся уборкой, и тоже бесплатно, — проворчал я. — Может, достаточно?

Я больше ничего не хотел делать для этой дурацкой ярмарки. Само собой, я хотел бассейн. Но стоить он будет миллионы. Столько денег не соберут и сотни ярмарок. Я вырасту и уеду из Рейвен-Хилл до того, как выстроят бассейн. Я не понимал, с какой стати мне горбатиться на дядю.

— Это может быть даже весело — поработать на ярмарке, — взглянув на меня, сказала Лиз.

Я воздел глаза к небу:

— Для вас, возможно, и весело. У меня же от одной мысли желудок сводит.

— Ах, — запаясничал Том, — Ник болен. Сага о болезни Ника продолжается. Как и напророчила мадам Кларис. Тучи сгущаются. Несчастье! Несчастье!!

Все засмеялись.

— Знаешь, Лиз, отец говорил мне, что хозяева павильонов смогут взять себе часть выручки, — небрежно бросил Элмо. — Небось те еще бабки!

Ого! Об этом я не подумал. Это меняет дело. Минуту я шел молча, а затем, пожав плечами, согласился.

— Отлично. Нет ничего лучше.

— А я, наверно, ничем не смогу помочь, — тряхнула волосами Ришель.

— Ах, какая досада, — притворно вздохнула Лиз. — Цим говорил, что в воскресенье они решили устроить конкурс на лучший старинный костюм. Премия — модная одежда ценой в двести долларов. Я думала, ты поможешь мне протолкнуть эту идею в комитете. Если…

Ришель задумалась. По ее затуманенным глазкам было видно, как вращаются колесики в ее голове. Любая одежда за двести долларов победителю конкурса! Ну а кто выглядит лучше всех? Кто очарует страдающих одышкой судей? Кто первый кандидат в победители? Ришель — вот кто.

Она обратила взгляд своих голубых глаз на Лиз.

— Это хорошая мысль, — медленно промолвила Ришель. — Может быть… может быть, я смогу прийти на собрание. Чем-нибудь помочь. Это ведь что-то вроде взаимовыручки, правда?

— Конечно, — важно кивнула Лиз.

Я усмехнулся про себя. Лиз играла с Ришель, как кошка с мышкой. Я заметил, как они переглянулись с Элмо. Внезапно меня осенило: он, верно, думает, будто перехитрил и меня, когда рассказывал о доходах владельцев павильонов.

Какая нелепость. Нет, такому зануде, как Элмо, меня не провести. Не такой я дурак.

Или такой?

Глава III

ПРЕДЛОЖЕНИЯ

Собрание в «Пере», разумеется, оказалось пустой тратой времени. В основном из-за миссис Дриск-Хаскелл. Эта высокомерная дама входила в состав каждого комитета в Рейвен-Хилл. Разумеется, она присутствовала и на этом собрании. Говорила только она одна. Никто не мог вставить ни слова. Мы сидели, как истуканы, пока она неистовствовала.

На следующее утро я никого не хотел видеть, но друзья поймали меня за ленчем.

— Знаешь, Ник, отец говорит, что миссис Дриск-Хаскелл продолжала занудствовать и после нашего ухода, — сообщил Элмо. — Она против павильонов. Ее интересуют только выставка картин и прилавки с деликатесами.

— Нет ничего плохого ни в выставках, ни в деликатесах, — усмехнулся Том.

Это он так думает. Для него главное, чтобы на ярмарке было только то, что любит он.

— Выставка картин — это занудство, — сказала Ришель, хмуро изучая свои безупречные ногти. — Что это Дриск-Хаскелл так уцепилась за нее?

— Ясное дело, из-за Селуина Берда, — ответил Том.

— Из-за кого?

Лиз покачала головой:

— Ну же, Ришель, ты наверняка слышала о нем. Он и в самом деле известный художник. Всемирно известный. Всю жизнь прожил в Рейвен-Хилл. Нам рассказывали о нем в начальной школе.

— Меня, наверное, не было в тот день.

— Ришель, ради бога. Его картина «Ярмарка в Рейвен-Хилл» висит у тебя дома!

— Как и у половины всей страны, — пренебрежительно проворчал Том.

Взгляд Ришель оставался бессмысленным.

— Картина у тебя на стене, — настаивала Лиз. — Девушка в белом платье и шляпке, с пурпурной шалью. В нашем парке, кругом шары и прилавки.

— А, эта, — вскричала Ришель. — Это что, знаменитая картина? Я что-то не заметила. Она дорогая? — Ее глаза загорелись.

— О да, очень, — протянул я. — Баксов двадцать пять, не меньше.

Ришель помрачнела.

— У тебя репродукция, — терпеливо объяснила Лиз. — Ну, вроде фотографии. А вот оригинал стоит сумасшедшие деньги.

— Ну хорошо, и у кого же он? — угрюмо спросила Ришель.

Лиз пожала плечами.

— У его сестры Мэри, — ответил Том. — Она унаследовала эту картину после его смерти. И еще много других.

— Как это она не боится держать у себя дома так много ценных картин? — вставила Санни. — В последние годы было несколько крупных краж произведений искусства, помните? Она что, живет одна?

— Да, — сказал Элмо. — Она отшельница. До сих пор живет в старинном фамильном особняке. Ей миллион лет.

— Как бы то ни было, выставка картин заинтересовала, миссис Д.-Х. из-за Селуина Берда, — заговорил Том. — В Рейвен-Хилл чтят его художественное наследие, а при жизни, разумеется, никто его не признавал.

Он готов был распространяться на эту тему и дальше, но, к счастью, Лиз остановила его:

— Это все, конечно, прекрасно. Но если вся ярмарка будет состоять только из еды и картин, это скучно. Людей придет мало, и собрать нужную сумму не удастся. Бассейна нам тогда не видать.