Дело о мрачной девушке

— Да, да! Я именно это имею в виду. Даже не сам судебный процесс, а нахождение в тюрьме, где я узнала, как страдают люди. Я увидела окружающий мир в новом свете. Это помогло немного исправить мой характер. К тому же, я поняла, как предан мне Роб. Он знал, что я невиновна, но обстоятельства складывались против меня и оставалась угроза вынесения мне приговора. В те черные дни, когда вы не открывали нам своих планов и казалось, что тучи над нами сгустились, он был готов пожертвовать своей жизнью, чтобы спасти мою.

— Да, — кивнул Мейсон, задумчиво глядя на Роба Глиасона, — вы вели себя благородно и великодушно. Если бы я не был уверен в своей теории, вы сбили бы меня с толку. Ваше признание звучало убедительно, кроме слов о том, что вы взяли с тела тысячедолларовые купюры. Я понимал, что этого не могло быть, потому что мисс Челейн дала мне десять из них на следующее утро. Да и вы, Фрэн, были со мной неискренни. Вы все время что-то скрывали, пытаясь защитить себя.

— Я знаю, — кивнула она. — Все началось с той первой лжи о бьюике. Я просто не могла после этого говорить правду. Я ухватилась за версию о том, что гоняла по округе на автомашине, как за лучшее алиби, а затем осознала, что попала в ловушку. Я вам даже не могла признаться, что получила деньги от дяди, потому что предполагалось, что я в это время каталась на бьюике.

В дверь постучали и в кабинет вошла Делла Стрит.

Она посмотрела на Мейсона с горящими от гордости за него глазами. Когда она заговорила, в голосе слышалась нежность.

— Тебе телеграмма, шеф.

Фрэнсис Челейн быстрым шагом подошла к адвокату и протянула ему руку.

— Нам с Робом пора идти. Вы даже не представляете, как мы вам благодарны. Мы компенсируем ваш труд материально, но в дополнение к этому мы хотим, чтобы вы знали…

У нее задрожали губы и по щекам потекли слезы.

Мейсон крепко пожал ее руку и кивнул.

— Я знаю.

Когда дверь за ними закрылась, адвокат повернулся к Делле Стрит.

— Вот телеграмма, — протянула она лист бумаги. — Может, тебе удастся уловить смысл. Я не могу этого сделать.

Мейсон взял телеграмму в руку и прочел:

«ПОСЫЛАЮ ЗАКАЗНЫМ ПИСЬМОМ АВИАПОЧТОЙ ФОТОГРАФИЮ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ ВАЖНОСТИ В ДЕЛЕ О КОТОРОМ РАССКАЖУ ТЧК ХРАНИТЕ ФОТОГРАФИЮ И ВСКОРЕ ЖДИТЕ МЕНЯ У СЕБЯ В КОНТОРЕ ТЧК

ЕВА ЛАМОНТ»

Мейсон с любопытством посмотрел на телеграмму.

— Фотография пришла? — поинтересовался он.

— Да, — кивнула Делла. — Несколько минут назад.

Она протянула ему снимок молодой женщины, без стеснения демонстрирующей свои ноги. В нижней части была приклеена полоска с напечатанными на машинке словами: «Девушка со счастливыми ногами».

Лица на фотографии не было — только плечи, бедра, руки, которые очень высоко поднимали юбку, и ноги — стройные, прямые, прекрасной формы, в чулках на резинках.

— Интересно, а это что значит? — спросил заинтригованный адвокат.

— Понятия не имею, — ответила Делла, — но я завожу новую папку — «Девушка со счастливыми ногами».

Мейсон взглянул на часы. Усталость как рукой сняло, глаза его горели.

— Интересно, а когда здесь появится Ева Ламонт? — подумал он вслух.