Дело о небрежной нимфе. Показания одноглазой свидетельницы. Дело о пленительном призраке

Потом последовал волнующий вопрос:

— Вы сможете опознать эту женщину?

— Да, сэр, смогу.

— Вы ее видели после того?

— Видел.

— Где?

— В камере полицейского управления.

— Сколько женщин там находилось?

— Пять.

— Все они были примерно одинакового роста, телосложения и возраста?

— Да.

— И вы нашли среди них ту, которая ставила машину на стоянку?

— Да, сэр.

— Кто она?

— Обвиняемая, миссис Фарго, — сказал свидетель, указав на нее театральным жестом.

— У меня вопросов нет, — торжествующе объявил Бюргер.

Мейсон подбадривающе улыбнулся свидетелю.

— Мистер Данверс, это вышло у вас очень мило, — сказал он. — А почему вы указали на обвиняемую пальцем? Ведь вы могли просто сказать, что женщина, которую вы видели на стоянке, — обвиняемая.

— Ну… Я это сделал, чтобы не вышло какой ошибки.

— А кто вам посоветовал так сделать? — спросил Мейсон.

Свидетель, казалось, смутился.

— Ну же, ну же, мистер Данверс, — подбодрил его Мейсон. — Ваш жест не показался мне непроизвольным. В нем было что-то заученное, как будто вы его ужё репетировали. Помните, ведь вы под присягой. Говорил вам кто-нибудь, чтобы вы указали пальцем, когда вас попросят опознать свидетеля?

— Да.

— Кто?

— Ваша честь, — обратился к судье Гамильтон Бюргер с наигранной дрожью в голосе, дабы дать понять, что его терпение уже на пределе, — к чему все эти мелкие, не относящиеся к делу детали? Свидетель опознал эту женщину. Так ли важно, кто велел ему указать на нее пальцем? Я готов признать, что именно я, когда мы обсуждали со свидетелем дело, посоветовал указать на обвиняемую пальцем, если она окажется той женщиной, которую он видел. Я беру на себя ответственность за это.

И Гамильтон Бюргер одарил зрителей сияющей улыбкой.

— Благодарю вас, — сказал Мейсон, обращаясь к Бюргеру. — Я ничуть в этом не сомневался.

И он снова повернулся к свидетелю.

— Так, значит, это окружной прокурор вас научил, что вы должны делать во время дачи показаний? А не сказал ли он вам, что вы должны говорить?

— Ваша честь! — вскричал Гамильтон Бюргер. — Это же полное нарушение процедурных правил. Это не существенно, не относится к делу, и защитник не имеет никакого права задавать подобные вопросы.

— Возражение отклонено. Отвечайте на вопрос защитника, — сказал судья.

— Ну… он сказал мне, чтобы я отыскал глазами эту женщину и указал на нее пальцем, когда буду о ней говорить.

Бюргер вспыхнул и медленно опустился на краешек стула, всем своим видом показывая, что он в любой момент готов вскочить и отстаивать, с одной стороны, права человека и достоинство окружного прокурора — с другой.

— Какого цвета чулки были на той женщине? — спросил Мейсон.

— Не знаю. Я не заметил, как она была одета.

— Какая юбка?

— Я уже вам сказал, что не заметил, но, по-моему, вроде темная… Точно не скажу.

— Какого цвета туфли?

— Не знаю.

— Была ли на ней шляпка?

— Кажется, была.

— Вы помните, какого цвета?

— Нет.

— Похоже, вы не очень-то хорошо ее рассмотрели.

— Я не рассмотрел ее одежду, но я рассмотрел лицо. Она поставила машину на стоянку, а потом решила взять такси. Это необычно, вот я ее и запомнил.

— А разве вы не знаете, что довольно много людей предпочитают не водить машину по улицам города И, воспользовавшись услугами платной стоянки при вокзале, для поездки по городу берут такси?

— Может, и так.

— Вы этого не знаете?

— Кто их знает… Я не спрашивал у них.

— И потому из всех ваших клиентов вы запомнили одну эту женщину?

— Да, сэр.

— Вы обратили на нее внимание, когда она уходила со стоянки?

— Да, сэр.

— А много автомобилей въезжало туда тогда?

— Порядком.

— Мистер Данверс, — сказал Мейсон, — если я правильно себе все это представляю, ваши клиенты сперва подъезжают к воротам. Вы даете им квитанцию, корешок от которой помещаете на ветровом стекле; потом получаете деньги, после этого клиент въезжает на территорию и оставляет там машину.

— Именно так.

— Значит, между получением квитанции и уходом клиента проходит какое-то время?

— Минута или две.

— А иногда и больше?

— Да.

— Стало быть, эту женщину, которую вы теперь опознали, вы впервые увидели, когда она, уже уходя со стоянки, спросила у вас о такси? Так ведь?

— Да, сэр.

— Вы обратили на нее внимание и хорошо запомнили?

— Одежду не запомнил, зато лицо помню довольно хорошо.

— О… довольно хорошо! Значит, вы не уверены?

— Думаю, что уверен.

— А почему же тогда прямо так и не сказать? Вы почти уверены?

— Да.

— Но все же не совсем уверены?

— Да нет, пожалуй, я совсем уверен.

— Так как же все-таки — почти или совсем?

— Совсем.

— Тогда зачем же вы сказали, что почти?

— Ну… Это я на тот случай, чтобы обвиняемую можно было оправдать за недостаточностью улик.

— Ах, так вы считаете, что улик недостаточно?

— Я этого не сказал, я лишь сказал, что хотел дать обвиняемой возможность оправдаться.

— Тогда, насколько я понимаю, у вас все же есть какие-то сомнения, а так как все сомнения решаются в пользу обвиняемого, то вы поэтому и сказали, что «почти» уверены. Так?

— Ну, в общем, так.