Дело о свалке токсичных заклинаний

Хомяку-вампу не понравился даже крошечный солнечный луч, пробивавшийся из-под двери. Он издал жалобный гнусавый писк. Карлотта не успела ничего сказать, как Иосиф подошел к двери и заткнул щель ковриком. Хомяк-вамп успокоился. Осторожно — любое сверхъестественное существо, даже грызун, требует деликатного обращения — Карлотта подняла его за загривок и посадила на мою брючину.

Я сидел очень смирно, мне не хотелось, чтобы тварь начала искать кровь, которую я еще не пролил. Но она была хорошо воспитана. Она принялась обнюхивать брюки, наткнулась на пятно, высунула бледный, очень бледный язычок и начала слизывать кровь с ткани. Наконец от пятна не осталось и следа… а язычок хомяка-вампира заметно порозовел, словно моя кровь уже влилась в его жилы.

Карлотта сняла хомячка с моей ноги. Он заметно оживился и стал шипеть и извиваться. Женщина водворила его обратно в шкатулку, захлопнула крышку и коснулась распятия на ней — теперь хомяк не сможет выбраться самостоятельно.

Мои брюки даже не увлажнились. Я решил, что у таких хомяков совсем нет слюны. Пятно исчезло, как не бывало.

— Большое спасибо, — поблагодарил я Карлотту. — Замечательная работа.

— Для друга Иосифа — со всем удовольствием. Вот только, — она глянула на стену с портретами девушек и суккубов, — друзей у него многовато.

Будь я на месте Иосифа, я бы съежился и умер (или по меньшей мере спрятался бы в шкатулке), но Иосифа это замечание совсем не смутило — наверное, он знал заклятие от стыда. Он только рассмеялся:

— О, если б так оно и было, я бы умер молодым, но счастливым. — Иосиф повернулся ко мне. — Вы в порядке?

— Все хорошо. Спасибо.

Я вышел, щурясь от яркого света, словно и сам был обитателем Тьмы. Как раз прилетел полицейский ковер. Констебль, совершенно неотличимый от Пита и Люка, снял с меня показания.

— Мы свяжемся с вами, инспектор Фишер, — пообещал он.

— Отлично. — Я посмотрел туда, где его напарник перегружал зловещее зелье с коврика Хосе и Карлоса на полицейский ковер. — Обращайтесь с этим веществом чрезвычайно осторожно. Вы ведь не хотите, чтобы оно пролилось.

— Нас предупредили. — Он кивнул в сторону Люка и Пита и коснулся края шляпы. — Да пошлет вам Бог удачу.

Он направился к своему ковру присматривать за Карлосом и Хосе. Джуди подошла ко мне. Она осмотрела повязку на моем локте, потом штанину. Даже пощупала материал. Я вздрогнул, ожидая прикосновения к ссадине под брюками, но Джуди была очень осторожна.

— Отличная заплатка.

— У Иосифа есть связи, — сказал я. — Хотел бы я, чтобы людей чинили с той же легкостью, что и одежду. — Локоть и колено опять заныли.

Примчался Люк и спросил:

— Мы ведь схватили этих парней, так почему бы не пропустить остальных торговцев без детектора заклинаний? — Он указал на ворота. Никто не входил на рынок с той минуты, как началась разборка с Хосе и Карлосом. Теперь народ выстроился в огромную очередь, словно ковры на шоссе святого Иакова в пятницу вечером.

— Угу, пропустите, — согласился я. — Мы поймали тех, кого хотели.

Толпа торговцев радостно заголосила, получив разрешение проходить. Я заглянул к Иосифу узнать, нельзя ли оставить у него детектор, — мы с Джуди хотели побродить по базару. Он согласился; я протиснулся сквозь поток входящих торговцев и прорвался обратно, волоча тяжеленный прибор. Я вдруг подумал, не отреагирует ли он на портреты суккубов, но он не обратил на них никакого внимания. Иосиф, впрочем, тоже.

— Я рада, что мы поймали этих контрабандистов, — сказала Джуди. — Зная, что они никому не продадут свою отраву, мы можем спокойно наслаждаться выходным днем. — Да уж, во всяком случае, эта парочка уже ничего не сможет сделать, — согласился я, но подумал о том, сколько же еще контрабанды будет продано прямо здесь, на этом и на всех остальных рынках Энджел-Сити. Если не ошибаюсь, очень много. Я постарался выкинуть эти мысли из головы.

Запоздавшие торговцы поспешно сооружали свои прилавки. Торопливость — не самый лучший помощник. Некоторые торговцы так потешно суетились, что смотреть без смеха было невозможно, цирк да и только. Они устанавливали шесты и навесы, которые тут же обрушивались им на голову. Вывеска одного парня падала три раза, норовя ударить его по носу. После третьего падения парень остервенело пнул подпорку. Как ни странно, это помогло, и с четвертой попытки вывеска устояла.

Через несколько минут — ровно в десять — я понял, почему была такая спешка. Точно по расписанию распахнулись ворота для покупателей. Иосиф не собирался рисковать: если бы он задержал своих клиентов, они могли бы обидеться и разойтись по домам.

А покупателей было множество: евреи, персы, хитайцы, японцы, индейцы. Никому из этих людей религиозные обряды не мешали расставаться с деньгами в воскресенье. Вместе с ними явились и те, кто не пошел на воскресную мессу; по-моему, это были христиане ацтекского происхождения. Что ж, для некоторых деньги важнее.