– Боюсь, вы сочтете меня несколько бесчувственной, инспектор, – сказала она, – но мы с Изольдой никогда не ладили – никогда на самом деле не знали друг друга хорошо – и в конце концов, она была моей сестрой только наполовину. Поэтому, хотя этот ужасный случай не мог не потрясти меня, я не могу с чистой совестью утверждать, будто я приняла эту потерю близко к сердцу.
Инспектор, после некоторого раздумья, видно, нашел такое объяснение вполне приемлемым. Надо думать, знакомые с детства сказки, в которых сводные сестры только и делают, что портят жизнь окружающим, до сих пор не утратили своей власти над его умом.
– Что ж, не наше это дело, мисс, – сказал он, но тут же добавил: – Хотя, естественно, мы должны задать вам пару вопросов. А теперь – не возражаете, если Спенсер снимет у вас отпечатки пальцев?
– Опять пустая формальность, инспектор? – ехидно спросила Хелен. Тот позволил себе учтивую улыбку.
– Так точно, мисс.
Спенсер, при входе бросивший отчаянный взгляд на впечатляющую коллекцию косметики на туалетном столике, принялся извиняться:
– Боюсь, мисс, что это немного испачкает ваши пальчики.
– Приступайте, сержант, – сказала Хелен, – как актриса, я привыкла, что меня раскрашивают всякими противными красками.
Дальнейшая процедура прошла в молчании.
– А теперь, мисс, – заговорил инспектор, – придется нам взглянуть на комнату вашей сестры.
– Да. Конечно. Ближайшая дверь налево. Она никогда ничего не запирала, так что вы, скорей всего, без труда туда попадете. Мне пойти с вами?
Она приподнялась с места.
– Гм… Благодарю вас, мисс. На самом деле, Спенсера послали сюда прошлой ночью запереть комнату до того, как мы сможем как следует осмотреть ее. Вы ведь не пытались войти в комнату своей сестры ни прошлой ночью, ни сегодня утром?
– Нет, инспектор, не пыталась, так что можете не искать мои отпечатки пальцев на ручке двери.
– О, конечно-конечно. Спенсер, идите и осмотрите все. Вы ведь знаете, что мы надеемся найти, – добавил он.
Спенсер, ни в малейшей степени не представлявший, что тот имеет в виду, учтиво улыбнулся и вышел. Инспектор заметил мимоходом:
– Так, значит, ваша сестра собиралась изменить свое завещание?
Найджел бросил быстрый взгляд на Хелен, но та отвечала без тени беспокойства:
– Да, она на днях сообщила мне об этом на вечеринке. Она должна была пойти на встречу со своим адвокатом сегодня. Догадываюсь, Ник Барклай подслушивал тогда, и я не сомневалась, что он сообщит вам.
Инспектор так смутился, что она поспешила добавить:
– Это не значит, что я бы и так не сказала вам об этом.
– Учитывая обстоятельства, это выглядит немного подозрительно.
– Полностью с вами согласна, – спокойно подтвердила Хелен. Найджел, помня о своем обете молчания, попробовал телепатически внушить ей мысль, что он аплодирует изо всех сил.
Инспектор, слегка ошарашенный таким ответом, попробовал другую тактику.
– А вам известно, кто должен был стать новым наследником?
– Честное слово, не имею ни малейшего понятия. У нее не было близких родственников, кроме меня. И очень мало друзей. Меня всегда удивляло, что она еще раньше не изменила завещание, учитывая, как мало мы любили друг друга. Не то чтобы это имело для меня какое-то значение. Мне не особенно-то и хочется иметь больше денег, чем я могу заработать собственным трудом, и у меня не было никаких причин ожидать, что она умрет раньше меня. Она сообщила мне об этом из чистой злобы, что, по только что названным причинам, не могло меня задеть за живое.
– Вопрос с завещанием придется, конечно, уточнить. Но я не ошибусь, если скажу вам, что теперь вы довольно богатая женщина, мисс Хаскелл?
– Думаю, не ошибетесь.
– Кстати, вы знаете, как зовут стряпчего вашей сестры?
– Не имею ни малейшего представления. Мы никогда не говорили о деньгах. Она не предлагала их мне, а я не пыталась просить взаймы.
– Вам не казалось странным, что ваша сестра не живет на более широкую ногу, имея такие средства? Что она, например, не сняла здесь дом или не поселилась в гостинице?
– Думаю, даже у Изольды не хватило бы нахальства так себя вести при том, что я жила в одном с ней городе, – сухо ответила Хелен. – Она, конечно, достаточно удобно устроилась и здесь; но, сдается мне, ей нравилось копить свои сбережения – взять хотя бы то, что она проводила большую часть времени, вытягивая деньги из молодых людей, чьи доходы были в двадцать раз меньше, чем ее.
– Ну-ну, мисс Хаскелл, – рассеянно сказал инспектор, явно занятый другими мыслями. Немного погодя он вынул из конверта кольцо, которое было на пальце Изольды, и показал его Хелен. – Оно принадлежало вашей сестре?
– Это? Бог мой, нет! Оно… Какое отношение оно имеет к смерти Изольды?
– А кому оно принадлежит?
Хелен колебалась.
– Ну, если уж вам непременно нужно это узнать, – проговорила она, – то кольцо принадлежит Шейле Макгоу, нашему режиссеру. Оно постоянно было предметом шуток у нас в театре, настолько это нелепая и безобразная вещь. Но…
Инспектор понимающе кивнул.