Дело о золотом коте

Денис бросил быстрый взгляд на адвоката. Несомненно, этот вопрос они тоже обсуждали… Он картинно опустил голову и заговорил как будто смущенно и виновато — ну, прямо сам Станиславский бы позавидовал:

— Понимаете, тут такое дело… Вот так, резко сорваться с выставки, важной для коллеги-художника, — это, как минимум, невежливо! Поэтому я подумал, что лучше будет покинуть мероприятие незаметно, так сказать, по-английски. Ну, и. — он тяжело вздохнул, — не хотел, чтобы мои друзья знали о том, что я нахожусь в таком зависимом положении! Может быть, это выглядит странно, но у меня тоже есть гордость.

— Да, действительно странно… — покрутил головой Новиков, — и потому вы заплатили Шустову довольно крупную сумму денег?

— Я? — Денис обезоруживающе улыбнулся. — Да что вы! Ничего я ему не платил, господь с вами! Маленькая дружеская услуга, за что тут платить?

Новиков даже крякнул от досады. Действительно, тут предъявить Денису нечего, доказательств нет! Только слово одного фигуранта против слов другого.

— А кота зачем выбросили? Он-то вам чем помешал? — спросил он, переводя разговор на другую тему.

— Психанул, — признался Денис, — я подошел к Маше, хотел проверить, может быть, она еще жива… А кот на меня набросился! Наверное, хотел ее защитить, но в тот момент я об этом не подумал — просто замотал его в покрывало и засунул в коробку.

— И выбросили эту коробку по пути назад, — продолжил за него Новиков.

— Выбросил, — подтвердил Денис, — я же говорю, что был в шоке!

— А потом, когда кота вам вернули по вашей же настойчивой просьбе, а вы отвезли его на усыпление, тоже были в шоке? — уточнил Новиков.

У Дениса дернулся уголок рта. Видно было, что еще немного — и он потеряет самообладание… Как там Лена говорила? «Он жестокий человек…» Андрей вспомнил мордочку кота, его серьезный умный взгляд, вспомнил, как доверчиво кот тыкался головой ему в ладонь вчера, и от души пожалел, что в России почти не применяется статья о жестоком обращении с животными!

— Я же говорил, что не люблю котов, — с кривой усмешкой отозвался Денис. В этот миг он почему-то совсем не выглядел красивым…

* * *

Отправив Дениса обратно в камеру (причем с удовольствием, слаб человек!), Новиков уже в который раз перелистывал дело, пытаясь понять, что же он упустил. Картина упорно не складывалась, рассыпалась, словно калейдоскоп из разноцветных стеклышек…

«Нет, все-таки главное в этой истории — личность самой потерпевшей, — рассуждал он, — если не узнаю, кто она, — дело раскрыть не получится!»

Он подумал еще, потом решительно сгреб со стола бумаги — и направился к технарям.

Вадик Зицер встретил его без особого энтузиазма.

— Что-то ты зачастил к нам, зачастил… Опять не выходит каменный цветок?

— Не выходит! — честно признался Андрей. — Без тебя никак!

— И в чем на этот раз дело? — заинтересовался Вадик. Перед лицом сложной задачи у него просыпался своего рода азарт, смешанный с профессиональным тщеславием.

— Скажи, пожалуйста, ведь может человек поменять имя и фамилию? — осторожно, издалека начал Новиков.

— Конечно, может! — пожал плечами Вадик. — Через ЗАГС. Кем хочешь назваться можно.

«Понятно… Хоть Олей, хоть Машей, — рассеянно подумал Андрей, — и все-таки что-то здесь не так!»

— Но если бы, к примеру, наша потерпевшая поменяла свои данные, следы в базах остались бы?

— Конечно! — Вадик посмотрел на него снисходительно, как на неразумного. — Следы остаются всегда… Даже если данные засекречены по программе защиты свидетелей — это тоже след! А Завьялова ни имя, ни фамилию не меняла, это точно. Вон, на загранпаспорт подавала каждые пять лет — и каждый раз писала одно и то же.

— Стоп! — насторожился Новиков. — А почему каждые пять лет? Сейчас ведь можно на десять лет паспорт сделать!

— Ну да, — согласился Вадик, — это, конечно, удобнее, тем более что за границу она часто летала — и на отдых, и по делам.

— А в чем разница?

— Ну, на десятилетний пошлина больше… Хотя с ее-то доходами это даже не смешно!

— Да, действительно… А что еще?

— Десятилетний паспорт содержит электронный носитель, а проще говоря — чип. Но вряд ли Завьялова была такой уж принципиальной противницей прогресса!

— Точно не была, — покачал головой Андрей, — кота вон чипировала…

— Вообще-то на паспорт нового образца надо еще отпечатки пальцев сдавать, — вспомнил Вадик.

— То есть она почему-то не хотела, чтобы ее отпечатки попали в общую базу? — осторожно уточнил Новиков. Где-то далеко, в конце туннеля наконец-то забрезжил свет, и он замер, словно опасаясь спугнуть удачу.

— Может, и так, — согласился Вадик.

— А если так, то нам надо это сделать! И чем быстрее, тем лучше. Причем упор сделать на старые дела, еще из девяностых, включая административные и те, что не дошли до суда. Сможешь такое сделать?

Новиков посмотрел на Вадима с некоторым сомнением — и сразу почувствовал, что попал в точку. Бросить вызов его профессионализму было, конечно, рискованно, Вадик — человек обидчивый, как любой гений или тот, кто считает себя таковым, но с другой стороны — кто не рискует, тот не пьет шампанского!