Дело об исчезнувшей красотке

- И вот я изменяю голос и пытаюсь говорить. Она отвечает, что ей некогда. Что лучше бы я перезвонила. Я говорю, что, мол, ищу работу, что, мол, из Мексики, могу танцевать и прочее. Я чувствую, что она вот-вот взорвется. И вдруг ее там нет - на том конце. Пропала куда-то. Я немного выждала, огляделась и... Madre de Dios! Она уже в зале и смотрит прямо на меня. Это львица, фурия, вулкан какой-то. Открывает дверь в будку и спрашивает, что я там делаю. Я хотела повесить трубку на место, но она ее выхватила, а второй рукой вытолкнула из будки меня. Потом как заорет: "Педро!", тот пулей к ней это один из официантов. Она говорит ему: "Поди в офис и скажи что-нибудь по телефону", а сама такая злющая-презлющая. Педро убегает, Мэгги несколько секунд слушает телефон и наконец мрачнеет еще больше. Потом смотрит на меня. О, Шелл, как она на меня смотрела! А потом ушла к себе, и все.

- Это все? - Я сглотнул. - О, милая, извини, это я впутал тебя не в свое дело. Извини, если можешь.

- Но я же хотела тебе помочь.

- Да-да, я понимаю. А потом Мигель захотел всадить в тебя нож. Как это было?

- Скотина Мигель! - Лина сжала зубы и зашипела:

- Сволочь. Уж я ему устрою. Я ему это так не прощу. Es un реrrо у va morir! Le sacarelos ojos con las unas! Lo matare! Voy a... "Это - собака, и он умрет! Я вырву ему глаза собственными когтями! Он подохнет! Да я с ним... (исп.)".

- Ну-ну, потише. Успокойся. Как это было?

- Caramba! В общем, так, номер наш ты видел, да? - Лина усмехнулась. - Что я спрашиваю, ты же сам в нем участвовал. Короче, знаешь, чем он заканчивается. Итак, в самом конце, когда остается последний кинжал, этот gusano "Червяк (исп.)." начинает размахивать руками, раскланивается, и, когда уже никто ничего не ждет, именно в тот момент, он его и кидает. Последний нож. Все с учетом этого и спланировано. Чтоб неожиданно. Только в этот раз Мигель не кланялся совсем. Он просто быстро повернулся и выпустил нож. Но я следила за ним. Следила, потому что он мне начал казаться странным с самого начала третьего выхода. Я отпрыгнула, успела отпрыгнуть, но мне помешали рукоятки других ножей. И последний попал вот сюда. - Лина дотронулась до повязки. - Я так испугалась, что думала, умру.

- Бедный ребенок. А я-то, балбес, хорош. Ведь это из-за меня тебя чуть не убили. Ну ничего, Мигелем вместо тебя займусь теперь я.

- Вот-вот, дай ему за меня хорошенько.

- И за тебя, и за себя, и за нас обоих. Послушай, Лина, но ведь если бы этот нож летел чуть левее, чуть ближе к центру, и если бы ты так шустро не отпрыгнула, все бы выглядело как элементарный несчастный случай. Соскользнул с руки. Неточный бросок.

- Мне повезло, - ответила Лина, - да и, в конце концов, это несерьезно.

Я хотя и не думал так, но промолчал. По-моему, это было серьезно. Серьезно для Мигеля.

- Хватит, - сказала вдруг она, - хватит болтать. Иди сюда! - Лина похлопала по дивану рядом с собой. - Сядь ко мне.

Я плавно переместился по дивану в ее сторону.

- Обними меня. Я хочу тебе что-то сказать. Мне не нужно было это повторять дважды. Я положил руку Лине на плечо. Мне кажется, о чем бы она меня ни попросила, дважды ей повторять не пришлось бы.

- Исключительно ради тебя я согласилась разыграть эту жирную крысу. И нож в меня попал тоже только благодаря тебе. По-моему, ты должен меня поцеловать.

Меня, повторяю, ей ни о чем не нужно было просить дважды.

Я поставил стакан на столик, обнял Лину и притянул к себе. Она поцеловала меня так, как целуются перед смертью, как будто это последнее, что ей осталось.

А я? Я - наоборот, как будто только тогда и жить начал. Потом она откинула голову и вздохнула:

- Ox, querido, ты мне нравишься. Просто сил нет. Я тебе тоже нравлюсь, не так ли?

- Так ли. И еще как.

- Хм, то-то же. Так тебе идет больше.

Я снова поцеловал ее в губы, и она как будто снова распростилась с жизнью.

Да-а, так можно было дойти и до исповеди у постели умирающего.

- Лина, скажи мне, что это значит - "querido"?

- О-о, это значит "дорогой" или "мой милый".

- Выходит, сейчас я твой дорогой, твой милый?

- Да, - она прошептала это очень нежно, - мой самый милый.

Прошла, наверное, не одна минута. Нарушить молчание пришлось мне:

- Я не могу здесь долго оставаться. Нужно много сделать, и сделать именно сегодня, сейчас.

- Сейчас ты уже ничего не сделаешь. - Она взяла мою левую руку и посмотрела на часы. - Полтретьего ночи. Отложи до утра, пожалуйста.

Я сделал последнее слабое движение, чтобы освободиться:

- И еще. Когда я уйду, то скажу консьержу, что здесь никого нет. Квартира пуста. И кроме меня, прийти никто не должен. Ключ я возьму с собой. Поэтому, если услышишь стук в дверь, не отвечай. Только если я дам знать, что это я. Теперь телефон. Трубку снимай, но первая не говори. Естественно, ответишь, если на другом конце буду я. Следующее: в кухне всего достаточно, тебе хватит. Ну а что касается остального... Итак, надеюсь, поняла: кроме меня, ни с кем не разговаривать. О'кей?

- Ни с кем, кроме тебя, Шелл!