Дело полусонной жены (= В преступлении обвиняется полусонная жена)

- У меня было вполне достаточно улик, чтобы сделать такой вывод.

Мейсон взглянул на него испытующим взглядом.

- Давайте, давайте, Дорсет. Нет ни малейшей надобности сохранять тайну.

- Ну что ж, если вы непременно этого хотите, я скажу вам. Я явился сюда потому, что имею ордер на руках.

- Какой ордер?

- Ордер на арест Марион Шелби, обвиняемой в покушении на убийство своего мужа при помощи яда. Она всыпала большую дозу мышьяка в обед своего мужа, который, несомненно, погиб бы, если бы не спешная и высококвалифицированная медицинская помощь.

Марион Шелби отшатнулась так, будто слова Дорсета были пулями, попадавшими прямо в ее тело. Затем она подошла к Мейсону, как бы ища возле него защиты.

- Вы... Вы не имеете права говорить подобные вещи. Это неправда. Это...

- Успокойтесь, - сказал ей Мейсон. - Выслушаем сержанта Дорсета до конца.

- Разве этого недостаточно?

- Если у вас имеется еще что-то в запасе, хотелось бы узнать и это.

- В свое время.

Мейсон заговорил медленно и внушительно:

- При создавшихся обстоятельствах, миссис Шелби, принимая во внимание то, что вы арестованы, я советую вам вообще не давать никаких показаний.

- Но я собираюсь отрицать это абсурдное обвинение. Оно абсолютно ложно и сделано со злым умыслом.

- В этом вы правы. Можете отрицать. Ну, а теперь запомните, миссис Шелби: если вы хотите, чтобы я защищал вас, то вам придется точно выполнять мои советы. Представителям прессы вы будете отвечать: "Мне нечего вам сказать", а в полиции будете повторять только одно: "Не виновата. Однако не собираюсь спорить с вами в отсутствии моего адвоката, а когда он придет сюда, он сам будет говорить с вами".

- Понятно, - проворчал Дорсет, - по старой формуле.

- Совершенно верно, - ответил Мейсон.- Всякий раз, как у меня появляется клиент, являющийся жертвой состряпанных обвинений, я неизбежно прибегаю к той же формуле.

- "Состряпанных обвинений", - рассмеялся Дорсет.

- Я назвал это именно так, - ответил Мейсон.

- Ну, хорошо, выслушайте все остальное, - сказал сержант. - Она уговорила мужа застраховать свою жизнь в ее пользу и притом на большую сумму, затем написать официальное завещание тоже на ее имя. После этого она отправилась в аптеку, где купила мышьяк якобы для того, чтобы травить крыс. Однако этот мышьяк каким-то образом оказался в обеденной тарелке ее мужа.

- Но я и сама была отравлена одновременно с ним!- перебила его Марион.

- Конечно, - терпеливо возразил ей Дорсет, - однако вы были достаточно осторожны, чтобы в свою тарелку всыпать лишь символическую порцию, в то время как мужу дали смертельную дозу.

- Это неправда.

- Помните, какая сумочка была у вас в руках в тот день? Коричневая, из телячьей кожи, в цвет вашего костюма? - спросил Дорсет.

- Да.

- Так вот, в этой сумочке мы нашли в бумажке немного оставшегося мышьяка.

- Нет, этого не могло быть! - с негодованием воскликнула миссис Шелби.

- И придется сознаться в том, что сами купили этот мышьяк. Вы не потрудились пойти для этого в какую-нибудь отдаленную аптеку, а пошли в самую ближнюю от вашего дома.

- Зачем мне было идти куда-нибудь еще? Я не собиралась ничего скрывать.

- Где именно вы купили мышьяк?

- Будьте осторожны, - подсказал ей Мейсон.

- Я вовсе не собираюсь быть осторожной, мистер Мейсон. Мне незачем скрывать что-либо. Я купила мышьяк, чтобы травить крыс, и сделала это по просьбе своего мужа.

- А что вы сделали с ним, принеся его домой? - спросил Дорсет.

- Отдала мужу. Дорсет рассмеялся.

- Видимо, это побудило его пригласить вас в ресторан и всыпать яд в собственную тарелку! Немного подсыпал вам, а остаток вложил в вашу сумочку. Интересное кино!

-Я...

- Возможно, что дело обстояло именно так, сержант,- вмешался Мейсон. И хотя вы сказали это с целью проявить свое остроумие, вы, быть может, нарисовали правильную картину. Миссис Шелби, больше нам вообще незачем разговаривать.

Однако Дорсет не унимался.

- Итак, миссис Шелби с горечью убедилась в том, что яд недостаточно верное орудие убийства. Поэтому сегодня вечером она взяла в руки шестизарядный револьвер из ящика своего мужа, столкнула его в воду, выстрелила в него и после этого начала громко вопить о помощи.

- Это не так. Я ничего подобного не делала. Я уже обо всем рассказала офицеру, который меня допрашивал, и объяснила, как все это случилось.

- Я бы сказал, что это удачная выдумка, - вяло возразил Дорсет.

- Это истинная правда!

- Послушайте, - сказал Мейсон, - если вы думаете, что стреляла она, то возьмите отпечатки ее пальцев и...

- Форменная чепуха! - возразил Дорсет. - Я нисколько не верю в эту методику в случаях преднамеренного убийства. Она надела перчатку, нажала на револьверный спуск, а затем выбросила эту перчатку за борт. Из этого револьвера выстрелили совсем недавно, так как в стволе еще сохранился свежий запах пороха. Да она и не отрицает, что держала это оружие в руке в ту минуту, когда был застрелен ее муж.

- Я вовсе не стреляла!

- Настаиваю на парафиновой пробе, - заявил Мейсон.

- Ну, а парафин у вас есть?

- Конечно нет. Но, может быть, есть здесь, на яхте?