Дело при Ляхово

Коновницын тогда обедал у Кутузова, Казин вспоминает: «Я, озабочиваясь о моих пленных и по тесноте селения, где была расположена главная квартира, и дома все заняты, поместил их на время на улице у большого костра, зазжённого казаками, сам же пошел ожидать генерала, который вскоре возвратился; приняв от меня рапорт, очень милостливо и ласково со мною обошелся, расспрашивал о сражении, хвалил наш полк…, пленных же поручил мне сдать начальнику главной квартиры полковнику Ставракову, куда я и привел их; — прием был скор, а помещение тот же костер с огнем, где они грелись и потому-то я полагаю, что немногие из них на утро могли продолжать путешествие

».

«Князь Кутузов, —

рассказывает Вьейо, — узнав, что некоторое количество французов, взятых в плен накануне, проходили совсем рядом с господским домом (chateau), где он разместил свою главную квартиру, потребовал привести нескольких офицеров. Я был в их числе. Он спросил о наших силах во время оставления Москвы и знаем ли, где находится Наполеон. Мы никак не могли удовлетворительно ответить… Князь выразил сочувствие к нашей несчастной судьбе, повторив, как и генерал Уваров, что мы подвергнемся ещё большим страданиям, всё позади них опустошено и суровая стужа не оставит ни одного из нас в живых. В заключение он сказал, что знает одно единственное средство, которое может спасти нас, это — вступление в их службу. "Мы не будем служить России никогда, никогда, — отвечали мы, не сговариваясь, — невозможно переметнуться на другую сторону ради того, чтобы покончить со страданиями, которые нас ожидают; велите нас расстрелять, но служить русским — никогда, никогда…" Князь состроил гримасу, закрыв единственный глаз, и на мгновение можно было подумать, что он ослеп, но, как тонкий политик, он прибавил: “Можете быть уверены, господа, вас не заставят поднимать оружие против вашей родины; вы были бы направлены во внутренние гарнизоны или на границу с Турцией и пользовались всеми преимуществами, к вам относились бы как к нашим офицерам и уважали наравне с ними; то, что я предлагаю, представляет для вас интерес потому, что вы не устоите перед невзгодами, которые вас ожидают, и климатом, который неведом вам. Я аплодирую вашему мужественному решению и не ожидал иного со стороны храбрых французов, которые вчера в течение 8 часов выдерживали ожесточённый бой против значительно превосходивших сил и не сдавались до последней крайности". Мы откланялись князю и возвратились к своим саням».{63}