Дело Рихарда Зорге

Между тем в задней комнате «Совы» гармония мало-помалу рушилась. «Общество рассвета», по словам Мияги, «все больше склонялось влево», и процесс этот пошел еще быстрее, когда его члены, теперь их было около тридцати, прошли обработку на лекциях по теории марксизма, прочитанных двумя европейцами, вступившими в их общество, — швейцарцем «Фистером» и «Гербертом Харрисом», русским профессором из колледжа. Подобный уклон не понравился Мияги и другим членам-анархистам. Последовала серия ссор, завершившихся расколом, который, как писал Мияги, «ускорил смерть Общества». В действительности же произошла попытка захвата Общества коммунистами, которые составляли теперь в нем большинство. И когда эта попытка не удалась, члены-коммунисты оставили «Сову» и создали свою пусть небольшую, но активную группу в другой части Лос-Анджелеса.

Сам Мияги стал коммунистом лишь два года спустя, в 1929 году, но его обращение в новую веру произошло, по его собственному признанию, не столько благодаря прочитанным им книгам или влиянию друзей, сколько из-за обиды «на бесчеловечную дискриминацию, практикуемую в отношении азиатской расы» в Соединенных Штатах. Но даже на этой стадии он не вступал непосредственно в коммунистическую партию, а вместе с Ямаки Чийо и миссис Китабаяси стал членом сочувствовавшей коммунистам организации, а именно Общества пролетарского искусства, основанного в 1929 году. Мияги выпускал крошечный собственный журнал и читал членам общества лекции по истории изящных искусств. Все это время, как и раньше, он часто болел.

Лишь под влиянием коминтерновского агента Яно Дутому Мияги, наконец, по-настоящему вступил в партию. Яно, работавший где-то в районе Нью-Йорка до приезда в Калифорнию, в 1930 году побывал в Москве. Потом вернулся в Америку, где вскоре и познакомился с Мияги. Случилось это в конце 1930 года. Они общались несколько месяцев, и осенью 1931 года Яно удалось убедить Мияги вступить в партию.

Мияги говорит, что поначалу он отказывался на том основании, что его прежняя жизнь давала ему уважительную причину для отказа. Неясно, однако, что он подразумевал под этим. Или он имел в виду свое нездоровье, или остатки предубеждения, которое он по-прежнему испытывал в отношении марксизма-ленинизма? Но, так или иначе, Яно удалось преодолеть сопротивление Мияги, убедив его в том, что членство в партии будет способствовать «усилению» его активности.

«Тогда я согласился вступить и получил партийную кличку «Джо». Поскольку я не отличался крепким здоровьем, меня освободили от необходимости посещать партийные собрания, как и от многих других обязанностей. Моей главной задачей было изучать положение японских сельскохозяйственных рабочих и анализировать китайские проблемы».

Его освободили также и от необходимости писать письменное заявление с просьбой о приеме в Коммунистическую партию Соединенных Штатов, но его кличка «Джо» была зарегистрирована Яно в Коминтерне в Москве, поскольку Яно «поддерживал прямые связи с Коминтерном как парторганизатор, работающий в Соединенных Штатах».

Менее чем через год Яно познакомил Мияги с белым американцем, который, очевидно, был человеком, так или иначе связанным с Коминтерном. Незнакомец попросил Мияги поехать в Японию. «Примерно на месяц, — сказал он Мияги, — потому что вы человек наш», — имея в виду, что Мияги член американской, а не японской компартии. Дальнейшие инструкции он должен был получить в Лос-Анджелесе от человека, известного Мияги по имени Рой.

Похоже, что Мияги согласился на это предложение или приказ и встретился с Роем, однако больше он ничего не стал предпринимать. Он «продолжал», как писал сам Мияги, «помогать забастовщикам и искать подходящие темы для рисунков», хотя Рой неоднократно и настойчиво просил его отправиться в Японию.

И вот в один из сентябрьских дней 1933 года Рой и Яно вместе явились к Мияги и сказали, что он должен отправиться в путь без дальнейший проволочек. Он должен поехать в Токио, где его ждет дело, однако в Японии ему придется провести не более месяца.

Когда в октябре Мияги, наконец, готов был отплыть из Соединенных Штатов в Японию, Рой велел ему вернуться самое позднее через три месяца. Поэтому Мияги отправился в путь налегке, оставив все свое личное имущество в Америке. Рой дал ему двести долларов на расходы и, кроме того, — однодолларовую банкноту. «Следи за объявлениями в рекламном вестнике «Japan Advertiser», — сказал он Мияги и далее объяснил, как следует Мияги установить контакт с нужными людьми в Токио посредством сравнения долларовых купюр с совершенно одинаковыми номерами.

Белых пятен в этой истории масса. Кто был тем аппаратчиком, американцем или европейцем, который приходил к Мияги вместе с Яно осенью 1932 года? Кто такой Рой? Кем на самом деле был Яно? Почему именно Мияги выбрали в качестве японского помощника Зорге?