Дело рук компьютера (сборник)

— С вашей женой в детстве произошел несчастный случай. На месте предплечья у нее протез. Она не решалась вам об этом сказать. Но ведь вы это ей простите? Или нет?

Голова больного снова утонула в подушке.

— Вам и задолго до этого казалось, будто вас преследуют роботы, — продолжал врач. — Может, у вас связано с роботами какое-нибудь неприятное переживание? Поройтесь в памяти! Подумайте хорошенько! Вам ничего не хочется мне рассказать?

— Я вырос в деревне, — заговорил больной. Глаза его по-прежнему оставались закрытыми. — Зимой мы топили железную печку, в холодные дни так долго, что она раскалялась. В один такой день мать около нее села. К ней спиной. И вдруг, забывшись, прислонилась к раскаленной печке.

— Знаю, — сказал врач. — Вы тогда потеряли мать. Это очень грустно. Но вы были здоровым подростком. Это горе вы уже давно преодолели.

— Вы знаете не все, — возразил больной. — Спина сразу загорелась. Как целлулоид. Я попробовал было загасить огонь платком, но когда попытался отнять его, увидел, что это невозможно, он зацепился за проволочную сетку — вот что оказалось под кожей у моей матери! Она была робот!

— Нет! — сказал врач. — На ней тогда было новое платье из затканной целлюлозой пластмассовой сетки. Целлюлоза сразу вспыхнула, пластмасса же в огне затвердела. Именно это вы и увидели. Но не поняли, что именно произошло. Теперь вам ясно?

— Да, конечно, — шепотом ответил больной.

Врач повернулся к помощнику:

— Пока пусть не встает. Продолжим.

Он снова обратился к больному, бледное лицо которого смотрело на них с подушки:

— Все это не дает никаких оснований бояться роботов. Человеку ни один робот никогда не делал ничего плохого. Может быть, вы пережили еще что-нибудь, что вас испугало? Вспомните! Было когда-нибудь такое? Может, еще раньше?

Веки больного беспокойно затрепетали. По его лбу, как волны по воде, пробежали морщины. Он заговорил опять:

— Это случилось незадолго до смерти матери. Я играл с Джорджи, соседским мальчиком. Мы долго бегали и возились, и нам очень захотелось пить. На подоконнике у меня дома стоял стакан с соляной кислотой — я использовал ее в своих химических опытах. Джорджи схватил стакан. «Это пить нельзя!» — закричал я и бросился к нему, но он уже успел выпить полстакана. Только тут он осознал, что было в стакане. Схватился рукой за горло, потом наклонился, будто его сейчас вырвет. Выплюнул он, однако, сперва язык, потом несколько зубов, а потом два желтоватых комочка, с которых сходила слоями шелуха. Но я успел увидеть винты, на которых держались зубы. Джорджи был робот!

— Да, — признал врач, — Джорджи был робот. Его отправили в центральное управление и там отремонтировали. Так радуйтесь же! Окажись на его месте человек, тот уж едва ли бы остался в живых. Так что с вашим другом все закончилось наилучшим образом. Вы не можете с этим не согласиться!

Больной молча кивнул.

— Ну вот, — сказал гораздо увереннее врач, теперь он вкладывал в слова всю способность внушать, какой только располагал. — Тогда все в порядке. Ничто больше вас не тяготит. Вы просто устали, и теперь вам нужно уснуть. Когда проснетесь, будете уже здоровы — здоровы!

Последнее слово он произнес с особым нажимом.

Больной слабо шевельнулся несколько раз, потом дыхание его стало глубоким и ровным: он спал.

Помощник вздохнул.

— Что делать, — спросил он, — если мы допустим новый промах?

Раздался щелчок, это помощник поднял закрепленную на шарнирах крышку своего черепа: позитронный мозг нуждался в охлаждении.

Врач не ответил. Но на человека, который, расслабившийся и спокойный, лежал перед ними, он смотрел очень озабоченно.

X. Харгривс

Если сказали тебе, что ты умер…

Огромная машина-компьютер пела для самой себя какую-то песенку — бесконечную, нежную, едва слышную в тысяче других тихих звуков. Машина занимала колоссальное по площади подземное помещение, над которым раскинулся один из пригородов Рагби, в прошлом небольшой город в штате Северная Дакота. Двести пятьдесят миллионов карточек продвигалось по каналам машины быстро и плавно, словно кровь по сосудам человеческого тела. Одну из них на мгновение выхватывали для того, чтобы внести новые данные; другую — чтобы, наоборот, изъять старые. К примеру, в роддоме города Индианаполис появился на свет ребенок; его поместили под электронный измеритель, который во мгновение ока снял мерку с головы, грудной клетки, запястий и лодыжек младенца. В меньшей машине, чем та, главная, появилась карточка — минутой позже такая же появится в машине города Рагби. На карточке значилось, что население Америки пополнила девочка и ей выдано постоянное удостоверение личности, а проще говоря — УЛ, за номером IN97246INД38452. Отныне, каким бы именем ни нарекли ее родители, как бы ни окликали ее подруги, как бы ни называл будущий муж — машины, заполняющие карточки УЛ, заведующие и всячески манипулирующие демографической статистикой, — все эти шестьдесят пять главных машин страны обозначали ее именно IN97246INД38452.