Дело сердца. 11 ключевых операций в истории кардиохирургии

Отголоски громкого дела Карпа звучали еще не одно десятилетие, и вскоре Кули попытался пойти с Дебейки на мировую, однако старший хирург порвал со своим бывшим коллегой все связи и в разговорах с друзьями стал называть его просто «никто». В личной беседе со своим будущим биографом Дебейки был настроен еще более яростно: он обвинял Кули в мании величия, жадности и недобросовестности. Но самые резкие слова он приберег для Лиотта, назвав его тупым и неуравновешенным. Коллеги из Хьюстона стали называть небольшой участок улицы, разделявший кабинеты Дебейки и Кули, «демилитаризованной зоной», а их ссора даже стала темой одного из номеров журнала Life. Несмотря на то, что главным злодеем власти называли именно Кули, мнение общественности разделилось. Влиятельный обозреватель из New York Post Макс Лернер дал проницательную оценку этой паре, которая демонстрировала, что он прекрасно понимал мир кардиохирургии, во многом движимый самолюбием населяющих его персонажей:

«Никто из них ни прав, ни виноват, потому что оба типа людей одинаково незаменимы для прогресса медицины и дополняют друг друга, подобно систоле и диастоле самого сердца. Нам нужно, чтобы Кули нашего мира неслись сломя голову вперед по пути наименьшего сопротивления, развивая операции по трансплантации сердца и его искусственного аналога. Точно так же нам нужны и Дебейки, которые будут следить за тем, чтобы революция продвигалась „строго заданными темпами“. Если мой здравый смысл зрелого человека поддерживает доктора Дебейки, то мой юношеский импульсивный темперамент на стороне Кули».

Из-за этой затянувшейся мыльной оперы все забыли о том, насколько важно было дать оценку проведенной операции, а также работе искусственного сердца. Хотя оно смогло продержать Хаскелла Карпа в живых почти три дня, было очевидно, что в данном виде со своими задачами искусственное сердце справляется крайне неудовлетворительно. Пока Карп был подключен к нему, у него возникли серьезные повреждения почек — подобные осложнения также были отмечены и у подопытных животных в немногочисленных проведенных опытах. Трезвая оценка имеющихся данных явно указывала на то, что устройство было еще далеко от того, чтобы его можно было использовать на людях.

Эта история поставила крест на программе Дебейки по разработке искусственного сердца, но другие врачи свои исследования продолжили. Весомая часть доступного финансирования была перенаправлена на более амбициозную задачу: создание автономного устройства, которое можно было бы полностью имплантировать в тело без необходимости подключения к внешнему источнику питания. Было сложно представить, как прикрепленный к такой штуке человек может покинуть больницу, не говоря уже о том, чтобы вести нормальную жизнь. Ключевая сложность заключалась в разработке аккумулятора, который мог бы обеспечивать искусственное сердце необходимой для ежедневной перекачки тысяч литров крови энергией на протяжении нескольких недель или месяцев. Был только один способ получить необходимое количество энергии: элемент питания на основе ядерной энергии.

Невероятная, пускай и неудачная, попытка создать искусственное сердце на базе ядерной энергии была предпринята в середине 1960-х годов. Управление по атомной энергетике США, приблизительно в одно время с началом разработки ядерного кардиостимулятора, по его же инициативе, получило от одной частной компании предложение создать протез сердца с использованием похожей технологии. Это было очень смелое предложение, так как для механического насоса требовалось намного больше энергии, чем для крошечной электронной схемы. Проекту дали зеленый свет, и в 1971 году несколько команд, одну из которых возглавлял Виллем Кольф из Юты, взялись за амбициозную задачу — разработку механического протеза человеческого сердца, оснащенного собственным миниатюрным ядерным реактором.

Технология питания искусственного сердца представляла собой привлекательное сочетание старого и нового. Образец плутония-238 весом порядка пятидесяти граммов был заключен в герметично закрытую капсулу из тантала — твердого и химически неактивного металла, — чтобы свести возможную утечку радиации к минимуму. За счет радиоактивного распада плутоний нагревал стенки капсулы до температуры более 500 °C, это тепло забирал водяной пар, который за счет расширения толкал поршень, который, в свою очередь, приводил в движение насос. В принципе, устройство представляло собой крошечный паровой двигатель, который был придуман еще в начале девятнадцатого века. Тесты показали, что срок службы такого элемента питания составил бы не менее десяти лет, а для искусственного сердца это было более чем достаточно.