Дело треножников

— Но что им там было делать? — наивно спросила мисс Хадсон. Я же передёрнулся, потому что уже знал ответ.

— Они питались, — лаконично ответил сыщик.

Мисс Хадсон побледнела. Потом её лицо приобрело изысканный светло-зеленоватый оттенок, столь подходящий цвету её изумительных глаз, но вряд ли являющийся свидетельством хорошего самочувствия. Она пошатнулась. Холмс бережно поддержал её под локоток и усадил на ближайший оружейный ящик. Теперь уже был черёд нашей юной суфражистки дышать аммиаком из флакона, который с радостью предоставил снисходительно ухмылявшийся Лестрейд, и с благодарностью принимать из рук Холмса горячий чай.

А я меж тем вспоминал, вспоминал, вспоминал…

* * *

Воспоминания нахлынули на меня удушливой волной, безжалостно заставив меня снова пережить малоприятные события последних часов.

Я вспомнил, как проводил взглядом своего друга, с завидной лёгкостью карабкавшегося по верёвочной лестнице на головокружительную верхотуру, к сердцу инопланетной боевой машины высотой с половину башни Эйфеля. Вспомнил, как вынырнувший словно из-под земли Лестрейд притащил-таки откуда-то бинокулярный микроскоп и армейскую экспресс-лабораторию в кофре из гофрированной стали и тут же усадил меня за изучение образца семени, обнаруженного в кабине треножника.

Вспомнил, как, чувствуя себя первооткрывателем, голландцем Левенгуком, с некоторым удивлением созерцал в светлом кружочке оккуляра вялый танец просыпающихся сперматозоидов, имевших вполне обычный, земной вид и ничуть не похожих на ощетинившиеся сотнями жгутиков крупные половые клетки марсиан, которые мне, наряду с другими тканями агрессоров с Красной планеты, приходилось изучать в полевых лабораториях специальных отрядов биологической защиты во время Нашествия — в поисках чудо-оружия, способного убить существ, столь превосходивших нас в техническом аспекте.

Вспомнил, как, предположив, что семя, вероятнее всего, принадлежит человеку, провёл тест на определение группы крови по системе АВ0, предложенной доктором Ландштайном ещё четверть века назад — и без особого удивления наблюдал теперь за агглютинацией в одной из чашечек.

Сперма действительно оказалась человеческой.

Зафиксировав предполагаемую группу крови неизвестного донора и ещё немного послонявшись без дела под шатром, я, действуя скорее от скуки, нежели по наитию, набрал в пипетку каплю крови из лужи, которая собралась на мостовой под капсулой треножника и начинала уже ощутимо пованивать.

Без особого интереса понаблюдав в микроскоп гемолиз огромных эритроцитов марсианина, я провёл серию тестов на токсины, совершенно здраво отдавая себе отчёт, что то, чем я сейчас занимаюсь, является разновидностью научного хулиганства — ибо стандартная армейская экспресс-лаборатория, разумеется, не была расчитана на работу с образцами тканей марсианина, которые сами по себе являлись для человека ядом вследствие различности химического строения тел представителей двух разумных рас.

Однако то, что происходила сейчас в одной из пробирок, весьма заинтересовали и озадачило меня. Я провёл реакцию ещё раз и ещё, с разными тест-системами — результат был тем же.

Результат исследования, образец крови марсианина и нацарапанную на коленке записку я отправил в Скотланд-Ярд с курьером, рекрутированным с лёгкой руки Лестрейда из числа охранявших площадь полицейских. Записка содержала просьбу в кратчайшие сроки повторить исследование в условиях криминалистической лаборатории Скотланд-Ярда, а также провести срочную токсикологическую экспертизу образца.

Сам же я, не в силах бездеятельно ждать результатов экспертизы, раздираемый желанием поделиться с Холмсом своим открытием и предвкушением маленького триумфа от того, что в кои-то веки хотя бы на полшага опередил великого сыщика в нашем совместном расследовании, и будучи не в состоянии дожидаться сошествия моего друга с небес, в конце концов презрел осторожность и полез по верёвочной лестнице ему навстречу.

Потоки воздуха, нагнетаемого под тент компрессорами, чтобы шатёр не спадался, закручивали лестницу спиралью, и от меня потребовались все мои навыки альпиниста, приобретённые во время подготовки к выполнению особых поручений Короны, чтобы удержаться на её пляшущих под руками и ногами ступенях. Совсем рядом погромыхивали о корпус капсулы и бесконечно длинные ноги треножника пучки металлических щупалец, безвольно свисавших с высоты, а в путанице побегов красного вьюна, оплетавшего всё сооружение снизу доверху, мне то и дело чудилось некое шевеление.

Вечность спустя я перевалился через порог входного люка, жадно хватая воздух ртом — и едва не задохнулся от жуткой вони, наполнявшей освещённое тусклым мерцанием странных трубчатых ламп внутреннее пространство капсулы треножника.