Дело взято из архива

И все-таки в душе у нее поселился страх. Двадцать лет прошло, а память не забыла всего, что было тогда. Страх, который гнал всех полицаев, захлестнул и ее. Запуганная Таська собрала свое барахлишко, кое-какие золотые вещички, не увезенные Мишкой, и на попутной немецкой машине устремилась в льющийся на запад поток зеленых шинелей, повозок, автомашин. Устраивалась она легко благодаря своей заметной внешности и чересчур общительному характеру. Она без забот находила себе и пищу и жилье, держась поближе к немецким солдатам. Они везли ее на грузовиках до тех пор, пока ей не надоедали вся эта езда и ненасытные ухаживания солдат рейха. Тогда она делала остановку в каком-нибудь населенном пункте, набитом войсками, и располагалась на несколько дней. Так, на перекладных и на чужих коленях, она докочевала до какого-то городка. Теперь ей казалось, что она забралась довольно далеко, куда свои не дойдут, а если они и дойдут — никто ее здесь не знает. Чего она, собственно, боялась? Работы в немецкой комендатуре? Связи с немцами? Сарру и ее детишек? Нет, с таким грузом лучше не показываться никому на глаза. Первое время ей было страшно, она все боялась встретить кого-нибудь из знакомых, которые знали всю ее подноготную. После замужества она успокоилась, с годами возвратилась к ней и былая уверенность. Амнистия, объявленная тем, кто служил у немцев, совсем обелила ее в собственных глазах. В прошлом году ей встретился Катрюхов. Двенадцать лет в ссылке! Где-то на краю света живет. Таська не боялась, что встретилась с ним. Все позади, все забыто. Так нет, что-то, видимо, не забыто, кому-то потребовалась Таська Гольцева. Не в гости же пришел этот парень. А жаль!

— Садитесь, Гольцева! Мне нужно с вами поговорить, и я не хотел этого делать в официальной обстановке. Поэтому прошу извинить, что привез вас в ваш же дом. Так для вас спокойнее.

Начало Таське понравилось, на душе у нее отлегло, и мысль завладеть этим парнем еще сильнее закружила ей голову.

— Был у вас во время войны один знакомый, звали его Мишка… — начал медленно Петренко.

Словно током хлестануло по Таськиным нервам. Она ненавидела этого человека, как может ненавидеть обманутая женщина.

— Забыл уже, как его фамилия, — как бы между прочим, произнес капитан последние слова и сделал паузу, пытаясь вспомнить.

Таська решила помочь, она лучше его знала Мишкину фамилию. Чего заставлять человека думать?

— У него было две фамилии: все его знали как Лапина, а настоящая его фамилия была… Как же это? — Таська запнулась.

А Петренко, сдерживая волнение, затаил дыхание и с безразличным видом провел ладонью по скатерти.

— Вот которые дают кровь. Он еще мне всегда говорил: «У меня фамилия, будто я даю кровь, а я ее у других беру».

— Конечно, Доноров, — безразличным голосом подсказал Петренко.

— Во, во. Доноров! — обрадовалась Таська.

— Но я не об этом вас хотел спросить. Не помните, не говорил он, где у него остался отец?

— Там, на родине, и остался, где Мишка жил, в Псковской области, не то деревня Жердовка, не то Жадовка, а может, еще как. Все-таки два десятка лет прошло, выскочило из головы. Но что первая буква «Ж», так я запомнила. Там и отец и два брата у него были.

— Встретили бы Мишку, узнали бы?

— Узнала бы? Да я бы его и слепой узнала! — со злостью, непонятной для капитана, выпалила женщина.

Ей уже не хотелось соблазнять этого парня. Ей хотелось просто вот так посидеть напротив него за столом, как она сидит сейчас, и хоть один раз рассказать все, что она перечувствовала, когда увидела в руке у Мишки пистолет, направленный ей в затылок. Доля секунды решила ее жизнь. Они вылезли из телеги возле госпиталя, и Мишка пошел к стене, где всегда расстреливал людей. Он крутился там под стеной, что-то искал, потом позвал Таську. Она подошла и, не понимая, что он ищет, стала осматриваться по сторонам. В этот момент ей показалось, что Мишка вздохнул у нее за спиной. Таська обернулась, и ужас сковал ее тело: Мишка, ее Мишка, с которым она полтора года прожила душа в душу, хотел ее застрелить. Все это продолжалось одну секунду, потом Таська с отборной руганью, как матрос царского флота, бросилась к Мишке, вырвала у него пистолет и стала колотить его по чем попало. Так накануне отступления немцев Лапин ушел от Таськи, а спустя неделю и совсем исчез из города, затерявшись в потоке отступающих немцев.

— Он хотел убить меня. Спутался с одной там переводчицей, она из немок беглых, а меня убить хотел, кобель паршивый! Узнаю, не беспокойтесь…

— Думаю, нам еще пригодится ваша помощь.

— Всегда рада буду помочь.

Она проводила Петренко до калитки и долго смотрела вслед удаляющейся машине, окутанной серыми клубами пыли.

* * *

Неожиданный успех окрылил капитана, и ему было трудно скрыть радостные нотки в голосе, когда он докладывал по телефону полковнику.

— Разрешите, товарищ полковник, выехать в Псковскую область, — с надеждой попросил Петренко.

— Разрешаю! Вам на помощь выезжает майор Агатов.

Поиск начинается сначала