Дембельский аккорд

– Я не колюсь! – взвился Фрол. – Ну... может, и курну иногда, но влегкую. Вот честное слово, товарищ старлейтенант! Даже не каждый день ведь! Или... – Коммерческую жилку из Валетова нельзя было выбить ни пулей, ни берцем. – Или, может, вам достать нужно? Если чего не сильно крутое, я попробую...

– Ну вот, что я говорил! – Комендант посмотрел на мэра; тот вздохнул и горестно воздел глаза и руки к небесам. – А это что в аптечке, знаешь? Скажешь, не пользовался ни разу?

– Было дело, товарищ старший лейтенант, пришлось на учениях. По приказу и по обстановке, клянусь! Мы же там без этих шприц-тюбиков сдохнуть могли! – Валетов шумно сглотнул слюну, а Воха выпучил глаза и захрипел что-то не по-русски.

– Ни хрена себе учения! – Старлей с размаху опустился на ближайшую парту и задумчиво почесал лоб мушкой «макара». – Так, продолжаем разговор, мне все интереснее и интереснее. Что это за химия, знаешь? – Чирков еще раз продемонстрировал забитую шприцами аптечку. – Чего она с человеком делает? Ну, быстро: что с тобой было?!

– Не знаю, товарищ старший лейтенант, ну вот честное слово – не знаю! Не учили нас! Сказали – вколоть, я вколол, а потом помню только, что хреново было и все перед глазами плыло.

– Слышал я про это дело, Игорь. – У Вохи был такой вид, словно он сейчас заплачет и пойдет занимать место на кладбище. – Спецназ каким-то говном уколют, а потом они как роботы – боли не чувствуют, спать не хотят, ночью видят. И видят только цель и начальство, только приказ у них в голове. Ничего не боятся – а потом ничего не помнят. Замби, да?!

– Зомби, – поправил его комендант. – Я про эти дела тоже слышал, только видеть не довелось. Эй, боец, а что за учения-то были? Начальства много понаехало?

– Так точно: и замминистра был, и начальник химвойск! – обрадовался безопасной теме Валетов. – Мы там головным дозором шли, потом влипли, а Оборо... то есть старший лейтенант Волков диверсантов ловил. Вот после этих учений нас и перекинули сюда, прямо ночью подняли – и в самолет! А мы и не знали, куда летим – приказали, поехали...

Мудрецкий попытался перекатиться, но это ему не удалось. Послышались сдавленные вопли.

– Товарищ старший лейтенант, развяжите командира... пожалуйста! – неожиданно вступился за своего взводного Фрол. – Ну, выстрелил, так не попал же! Я сам виноват, достал его нынче... ну, с кем не бывает! Все же нормально обошлось! А стенку... – Валетов обернулся, посмотрел на дырку от пули и нервно дернулся. – ...Стенку мы вам заделаем и покрасим, будет лучше новой!

– Слушай, не отпускай его, не надо! – взмолился глава местной администрации. – Давай его так Крутову отвезем, пусть сам разбирается!

– Не могу, Воха, не имею права. – Чирков с сожалением покрутил головой. – Я и так перегнул малость, но это еще ладно, тут крайняя необходимость была... А задерживать, арестовывать – не могу! Он мне придан, но напрямую только Крутову и его штабу подчиняется. Группа спецназначения, мать их за ногу и в сапог!.. Ладно, пусть живет. – Комендант дернул за выступающий ремешок, потом что-то куда-то протолкнул, встряхнул Мудрецкого – и Юрий оказался на полу в позе атакующего вепря. Проще говоря – на четвереньках. Голова тяжко покачивалась возле самого пола. Примерно через минуту лейтенант поднялся, цепляясь за стулья и парты. Постоял, потом пару раз присел, покрутил в воздухе руками. Сказал, глядя на обрушившийся портрет Пушкина:

– Ну вы и козлы, ребята! Вот ей-ей, я вам это припомню! Хрен с ним, погорячился, увязали – бывает. Но вот то, что вы меня сдать хотели – это, товарищи, не забывается... Дай пистолет, Чирков!

– А не обойдешься? – поинтересовался комендант, на всякий случай вынимая обойму и выщелкивая патрон из ствола. – Тебе, обкумаренному, сейчас только ствола в руках не хватало.

– Валетов, подбери патрон, – скомандовал Мудрецкий и с интонациями ожившей статуи маршала Жукова продолжил: – Товарищ старший лейтенант, немедленно верните мое личное оружие! И боеприпасы к нему!

– Я их твоему бойцу отдам. – Чирков протянул было пистолет и обойму шарящему по полу младшему сержанту, но в классе громыхнула металлом команда «Отставить!», и все замерли. Потом удивленно посмотрели на вчерашнего «пиджака» с внезапно прорезавшимся генеральским голосом.

– Товарищ старший лейтенант, верните оружие, – еще раз лязгнул этот голос. – Аптечку можете оставить себе, она вам еще пригодится. Можете поделиться с местной администрацией. Оружие, комендант!

– Бери, пожалуйста. – Старлей положил пистолет на стол и отпихнул от себя. Юрий перехватил «макаров», подождал, пока тем же путем последует обойма, взял у подбежавшего Валетова патрон. Несколькими четкими движениями зарядил, поставил на предохранитель. Убрал во внутренний карман. – Башир, говорите? Резать собрался? Ну-ну, пусть попробует... Валетов, за мной!

Мудрецкий шагнул к двери, но остановился, услышав сзади истошный вопль мэра:

– Эй, эй, лейтенант, лейтенант! А в аптечке что, в шприцах? Зачем они? Зачем нам нужны будут?!