Демельза

– Чертов Росс! – сквозь зубы проговорил Фрэнсис. – Это его рук дело. Его и наглой девки, на которой он женился. Неужели ты не понимаешь? Он же все эти годы планировал побег Верити. Пять лет назад он прекрасно знал, что мы не одобряем их связь, но позволил этим двоим встречаться у себя в доме. Росс поощрял тогда ее неповиновение и потом так и не смог смириться со своим поражением. Он никогда не любил проигрывать. А я-то гадал, где Верити могла снова сойтись с этим типом. Наверняка это все Росс устроил. Он знал, что я снова заставил их разорвать отношения, и посодействовал этому негодяю. Он подогревал интерес Блейми, а Демельзу использовал как посыльную и сводницу!

– Мне кажется, ты торопишься с выводами, – возразила жена. – Мы пока не знаем, связана с этим Демельза или нет. Я уж не говорю о Россе.

Фрэнсис даже не обернулся.

– Ну конечно, – запальчиво сказал он, – ты же всегда защищаешь Росса. Ты и мысли допустить не можешь, что он способен сделать нам что-то во вред.

– Я никого не защищаю, – возмутилась Элизабет. – Просто несправедливо обвинять людей, не выслушав их.

– Да тут же все ясно как белый день. Только слепой не увидит. Как еще Блейми мог организовать ее побег? Верити не получала никаких писем. Демельза сама не могла все устроить, она ведь прежде не знала Блейми. А Росс разъезжает по всей округе по делам своей чертовой компании. Ему ничего не стоило время от времени наведываться в Фалмут и передавать письма.

– Хорошо, но теперь мы в любом случае уже ничего не можем с этим поделать. Верити ушла. Даже не представляю, как мы без нее будем справляться. Сейчас самая тяжелая пора в году. И Джеффри Чарльз станет по ней скучать.

– Мы справимся, не сомневайся.

– Нам следует вернуться к Оджерсам. Невежливо оставлять их одних. Сегодня мы уже все равно ничего не сможем сделать, Фрэнсис.

– У меня пропал аппетит. А гости наши отсутствием аппетита не страдают, так что не заметят моего отсутствия.

– И что мне им сказать?

– Правду. В любом случае через день-два об этом будет говорить вся округа. Вот уж Росс порадуется.

В дверь постучали. Это была Мэри Бартл.

– Прошу прощения, сэр, – сказала она. – Приехал мистер Уорлегган.

– Кто? – удивился Фрэнсис. – Черт возьми! Интересно, не знает ли он чего?

Вошел Джордж. Холеный, учтивый, широкоплечий и солидный. Редкий гость в последнее время.

– Рад, что вы уже отужинали. Элизабет, вам к лицу это простое платье…

– Господи, мы еще даже за стол не садились! – сказал Фрэнсис. – У вас новости от Верити?

– Она не дома?

– Уже два часа как уехала. Сбежала с этим негодяем Блейми!

Джордж быстро оценил ситуацию и понял, что хозяевам сейчас явно не до него.

– Мне очень жаль. Я могу чем-то помочь?

– Нет. Тут ничем не поможешь, – вздохнула Элизабет. – Я уже сказала Фрэнсису, что нам остается только смириться. Муж вне себя от этой новости. Но у нас в гостях Оджерсы, они решат, что мы сошли с ума. Простите, Джордж, я должна пойти посмотреть, сели они за стол или нет.

Элизабет проскользнула мимо Джорджа, он проводил ее взглядом, и на секунду в его глазах отразилось восхищение.

– Фрэнсис, вам следовало бы знать, что урезонить женщин практически невозможно. Они своенравны. Дружище, позвольте сестре поступить по-своему. А если у нее ничего не выйдет, так в том не будет вашей вины.

Фрэнсис позвонил в колокольчик:

– Просто не смогу сейчас сидеть за одним столом с этими смиренными овечками. Ваш визит вечером в воскресенье оказался настолько неожиданным, что я на миг было понадеялся… Как же мне ненавистна мысль о том, что этот тип все-таки добился своего!

– Я провел день у миссис Тиг и жутко устал от женской болтовни, вот и решил отдать приятный долг Тренвиту. Бедная Пейшенс. Сидит там, как наживка на крючке, и ждет, когда я ее проглочу. Она по-своему довольно милая, но ей не хватает чистоты породы. Готов поклясться: у нее ноги коротковаты. У женщины, на которой я женюсь, не только происхождение должно быть безупречным, но и внешность…

– Простите, Джордж, но сегодня вечером в этом доме вас развлекать не станут. О, миссис Табб, подайте ужин сюда. Принесите нам половину вареной курицы, если Оджерсы еще не все съели, немного холодной ветчины и пирог. Признаюсь, Джордж, есть в побеге Верити нечто такое, что злит меня до крайности.

Джордж пригладил на груди цветастую шелковую жилетку.

– Не сомневаюсь, друг мой. Я понимаю, что выбрал для визита крайне неподходящее время. Но поскольку вы теперь редко бываете в Труро, я решил не ждать вас, а совместить приятное с полезным.

И тут только Фрэнсис понял, что Джордж к чему-то клонит. Он сильно зависел от Уорлеггана, бывшего его главным кредитором, а после того апрельского скандала за карточным столом их отношения стали заметно прохладнее.

– Вы вроде бы сказали – отдать приятный долг? – переспросил Фрэнсис.

– Можно и так выразиться. Это связано с Сэнсоном и с вопросом, который вы подняли после того прискорбного случая.