Демельза

– Но мне казалось, что все давно решено. Ты хочешь сказать… – Верити присела. – Это из-за Джима?

Росс протянул ногу и пнул полено в огонь.

– Кузина, у меня крепкий желудок, но при виде этой публики меня может стошнить.

Верити уже несколько раз натыкалась взглядом на открытую коробку посреди комнаты.

– Это Бартл принес? Похоже, там платье.

Росс в нескольких словах рассказал ей всю историю. Верити стянула перчатки и подумала о том, какой Росс все-таки странный человек. Циничный и в то же время сентиментальный. Такая удивительная смесь: он унаследовал цинизм от отца, сентиментальность от матери, и в результате получился весьма своеобразный характер. Росс обычно не злоупотреблял спиртным, но вот сейчас здорово напился из-за смерти парнишки, который, прежде чем попасть в тюрьму, не прослужил у него и года. Любой другой на его месте просто поворчал бы из-за смерти слуги, повздыхал бы, но и на две мили не приблизился бы к тюрьме, чтобы попытаться его спасти.

И этот жест с покупкой платья… Неудивительно, что Демельза расплакалась.

«Все Полдарки в душе сентиментальны», – подумала Верити.

И тут она впервые поняла, что сентиментальность намного опаснее цинизма. Сама Верити все эти дни, несмотря на невзгоды и безденежье, чувствовала себя счастливой. Ее жизнь снова наполнилась смыслом. Нет, она понимала, что просто не имеет права оставить все ради брака, который в любой момент может закончиться катастрофой. Согласившись стать женой Блейми, она должна была отказаться от того, что имеет, забыть о прошлом и строить планы, которые, возможно, никогда не осуществятся. По ночам она порой просыпалась и холодела от одной только мысли об этом. Но потом наступал день, и она снова была счастлива.

Или взять Фрэнсиса. Половина его страданий проистекала из того же источника. Он слишком многого ожидал от жизни, от себя, от Элизабет. Особенно от Элизабет. А когда его ожидания не оправдались, он нашел утешение в пьянстве и азартных играх. Он был просто не способен смириться. Никто из них не способен.

– Росс, – сказала Верити, после того как молчание слишком затянулось. – Я не думаю, что остаться завтра дома – мудрое решение.

– Почему?

– Ты очень огорчишь Демельзу, она ведь строила планы с того самого дня, как пришло приглашение. И как бы она ни печалилась из-за Джима, как бы ни сочувствовала Джинни, ей все равно будет горько из-за того, что она не смогла пойти на бал. А это платье, которое ты купил, чтобы порадовать жену, только подбросит углей в костер ее разочарования. И меня ты тоже разочаруешь, Росс. Я ведь не смогу поехать одна. Но самое главное – ты должен пойти туда ради себя самого. Джиму уже ничем не помочь. Ты сделал все, что было в твоих силах, тебе не в чем себя упрекнуть. Оттого что ты будешь сидеть дома и хандрить, станет только хуже. То, что ты вломился в тюрьму, не добавит тебе популярности. Но твое появление на завтрашнем празднестве лишний раз послужит для всех доказательством того, что ты – один из этих людей, принадлежишь к их кругу. И, думаю, если они замыслили что-то недоброе, то удержатся от этого шага.

Росс поднялся на ноги и какое-то время постоял, облокотившись на каминную полку.

– Твои доводы вызывают у меня отвращение, Верити.

– Дорогой, я не сомневаюсь в том, что сейчас тебе все кажется отвратительным. Поверь, мне хорошо знакомо это чувство. Но оставаться в таком состоянии – это все равно что стоять на морозе и не двигаться. Так можно погибнуть.

Росс подошел к буфету в надежде найти там еще одну бутылку, но, увы, запасы бренди закончились.

– У меня сейчас мысли путаются, – неожиданно признался он. – Между прочим, Демельза сама сказала, что не хочет ехать.

– Конечно, а что еще она могла сказать?

Росс колебался.

– Верити, я все обдумаю и дам тебе знать завтра утром.

Глава седьмая

Больше Росс на эту тему ни с кем не разговаривал. Он, как и обещал Верити, все обдумал и решил все-таки поехать.

Демельза после ничем не примечательной поездки наконец-то оказалась в одной из спален городского дома Уорлегганов, но тяжелые мысли, как червяки яблоко, подпортили первые впечатления от этого долгожданного момента. Вот что ее терзало.

Во-первых, жалость к Джинни, которая накануне вечером пыталась повеситься на балке в кухне у себя дома.

Во-вторых, тревога за Росса. Он так до конца и не протрезвел после возвращения в Нампару. Алкоголь в его крови был как пороховая бочка, которая могла взорваться от малейшей искры.

И в-третьих, она беспокоилась за Джулию, которую пришлось оставить в Тренвите на попечении миссис Табб.

Однако все эти оговорки, какими бы существенными они ни были, не смогли лишить Демельзу удовольствия от предстоявшего празднества.