Читаем Демидовский бунт полностью

– Чудно, – пробормотал отец Киприан. – Сколь смиренный здесь оказался медведь, не кинулся в драку, должно, не голоден в зиму пойдет. Сорви впрок, – присоветовал он Илейке. – В дороге сгодятся погрызть, да в кипяток для питья можно нарезать. – А сам дышит тяжело – всякий подъем в гору давался монаху с немалым трудом, сказывались преклонные лета.

Шли, потеряв счет дням, экономили сухари и пшено, пользовались осенними щедротами алтайского леса. Охотно резали грибы, а вечером, отварив в котелке, жарили и ели. Иргиз с тоской в глазах смотрел на такую пищу, потом уходил и подолгу гонялся за лесной мелкотой.

Горные ручьи переходили по камням либо вброд, причем Илейка всякий раз подсаживал отца Киприана на лошадь, сам шел рядом и держался за тюк с постелью и зимней одеждой. Удивлялся, с какой силой вода, такая мягкая на вид, упорно сбивала его с ног, норовя покатить вниз по круглым отшлифованным камням.

А от ручья – снова ввысь, к вершинам гор, к властелинам заоблачных краев – грифам. Грифы, распластав саженные крылья, пролетали иногда так близко, что слышен был свист воздуха в жестких перьях. Летали грифы смешно, пригнув вниз длинные гибкие шеи; белые, будто в муке испачканные головы, тяжело покачивались при медленном взмахе крыльев.

– Вот она, сказочная царь-птица, – шептал отец Киприан, провожая всякий раз завистливым взглядом огромную птицу: монах чувствовал, как высокогорье высасывает из него силы. – Нам бы такие крылья, брате Илья, и не карабкаться бы тогда по бессчетным склонам, вверх-вниз, вверх-вниз, бросовой щепкой на волнах…

Все выше поднималась в горы потаенная тропа бугровщиков, все холоднее становились ночи. Костра уже было мало для сугрева, снимали с лошади тюки, грели место для ночлега и закутывались во все одежонки, доверившись чуткому Иргизу.

Но однажды…

Прохладное утро еще не скинуло туманного покрывала, бивак побродимов еще не осветился косыми лучами солнца, встающего из-за горного хребта. Отец Киприан еще лежал в одежах, Илейка же вылез из-под рядна и хлопотал над полузатухшим костром, собираясь идти к ручейку, журчавшему в десятке шагов от них. И вдруг… чья-то тень мелькнула над головой.

Они подали голос разом, Илейка и Иргиз: огромный пятнистый барс тяжелой глыбой упал с выступа скалы на круп коня, рванул когтями шею. Бедное животное взвилось на дыбы, с незрячими от боли глазами шарахнулось вбок и с тоскливым затухающим ржанием покатилось по крутому склону, оставляя на острых камнях кровавые отметки. Запоздалый выстрел Илейки не причинил хищнику вреда, лишь прибавил скорости – барс могучими прыжками пошел под гору, делая полукруг по дальнему склону, спускаясь вниз, к конскому трупу. Отец Киприан впервые за год пути от Самары до Алтайского Камня заплакал навзрыд, собирая между камней рассыпанный из торбы овес.

– С нами крестная сила! Как же теперь быть? – обескураженный монах поднял на Илейку глаза, полные горя. – Сколько раз удачливо проходили между Сциллой и Харибдой, а теперь нам смерть, видимо, настало время принять… Обидно, у порога Беловодья стоим.

Жалость к старику сдавила сердце Илейке. А может, это от высокогорья так тяжко дышать? Вон и отец Киприан ртом воздух хватает, словно немощный сом, вынутый рыбаками на отмель, обдуваемую ветром. Нет, не годы тому причина. Илейка видел, что монах слабеет от тяжкого пути, от скудной пищи. Поднял полупустую торбу с овсом, помог монаху встать.

– Далеко ли нам теперь шагать-то, отец Киприан? – бодрясь, откликнулся на сетования монаха Илейка. – Разрази меня гром – тропа больше под уклон идет! Стало быть, на южный склон Камня перевалили. Чаще отдыхать станем. Да и река Катунь незаметно как в ущельях пропала. Не сегодня, так завтра откроется Уймонская долина, в путнике помеченная. Тамо и отдохнем, у тамошних жителей харчем разживемся! А по ровному месту мы с тобой куда как лихо пойдем, то нам привычно. Поклажу понесу сам – не дите малое. Сказывал дедушка Капитон, что в иные времена на шестнадцатое лето женили да на свой клок земли сажали.

Шли дальше и с тоской смотрели, как три грифа, приметив труп коня, закружили над ущельем, потом стремительно упали, один за другим, чтобы урвать и себе часть даровой добычи.

– А может, и вправду сия потаенная тропа выведет нас в нужную Уймонскую долину? – заговорил отец Киприан, чтобы отвлечься от нежданного горя. И тут же закашлял, словно хватил ненароком горячего и горького дыма.

Илейка глянул монаху в лицо – и снова недоброе предчувствие стиснуло грудь: нехорошо блестят глаза у отца Киприана, будто в жару он.

«Вот тако ж и Евтихий после холодной купели начинал хворать – с сухого кашля». – Илейка на ходу приложил ладонь к морщинистому лбу монаха. Так и есть, нездоров!

– Пустое, брате Илья. Спустимся с перевала, внизу теплее станет, и кашель пройдет. – Отец Киприан успокаивал Илейку, но сам чувствовал, как день за днем противная слабость делает тело мокрым и дряблым. – Добредем до места, ударим во все тяжкие колокола, на всю Русь чтобы слышно было. Что наши муки против мук Тантала?!

Перейти на страницу:

Все книги серии Волжский роман

Похожие книги

Илья Муромец
Илья Муромец

Вот уже четыре года, как Илья Муромец брошен в глубокий погреб по приказу Владимира Красно Солнышко. Не раз успел пожалеть Великий Князь о том, что в минуту гнева послушался дурных советчиков и заточил в подземной тюрьме Первого Богатыря Русской земли. Дружина и киевское войско от такой обиды разъехались по домам, богатыри и вовсе из княжьей воли ушли. Всей воинской силы в Киеве — дружинная молодежь да порубежные воины. А на границах уже собирается гроза — в степи появился новый хакан Калин, впервые объединивший под своей рукой все печенежские орды. Невиданное войско собрал степной царь и теперь идет на Русь войной, угрожая стереть с лица земли города, вырубить всех, не щадя ни старого, ни малого. Забыв гордость, князь кланяется богатырю, просит выйти из поруба и встать за Русскую землю, не помня старых обид...В новой повести Ивана Кошкина русские витязи предстают с несколько неожиданной стороны, но тут уж ничего не поделаешь — подлинные былины сильно отличаются от тех пересказов, что знакомы нам с детства. Необыкновенные люди с обыкновенными страстями, богатыри Заставы и воины княжеских дружин живут своими жизнями, их судьбы несхожи. Кто-то ищет чести, кто-то — высоких мест, кто-то — богатства. Как ответят они на отчаянный призыв Русской земли? Придут ли на помощь Киеву?

Александр Сергеевич Королев , Андрей Владимирович Фёдоров , Иван Всеволодович Кошкин , Иван Кошкин , Коллектив авторов , Михаил Ларионович Михайлов

Фантастика / Приключения / Славянское фэнтези / Фэнтези / Былины, эпопея / Боевики / Детективы / Сказки народов мира / Исторические приключения
Медвежатник
Медвежатник

Алая роза и записка с пожеланием удачного сыска — вот и все, что извлекают из очередного взломанного сейфа московские сыщики. Медвежатник дерзок, изобретателен и неуловим. Генерал Аристов — сам сыщик от бога — пустил по его следу своих лучших агентов. Но взломщик легко уходит из хитроумных ловушек и продолжает «щелкать» сейфы как орешки. Наконец удача улабнулась сыщикам: арестована и помещена в тюрьму возлюбленная и сообщница медвежатника. Генерал понимает, что в конце концов тюрьма — это огромный сейф. Вот здесь и будут ждать взломщика его люди.

Евгений Евгеньевич Сухов , Евгений Николаевич Кукаркин , Евгений Сухов , Елена Михайловна Шевченко , Мария Станиславовна Пастухова , Николай Николаевич Шпанов

Приключения / Боевик / Детективы / Классический детектив / Криминальный детектив / История / Боевики