Демидовы: Столетие побед

Сказка, поданная Никитой Никитичем в начале августа 1721 года, рисует его деятельным, энергичным предпринимателем, добившимся, несмотря на молодость, некоторых успехов. Новый завод он поставил на той же реке на версту ниже существовавшего на наемной земле в дачах помещиков Василия и Дмитрия Лодыженских. В этот же 1717 год Демидов насыпал поперек реки земляную плотину длиной 150 метров, устроил в ней нужные прорезы и ларь. Рядом с ней поставил домну и молотовую с молотом и двумя горнами. Работа в них началась в феврале 1718 года. Предприятие проработало год и остановилось, сильно поврежденное в половодье — «от полой воды на том заводе плотину розрыла и спуски у вешнеков розломала». Завод простоял «мало не весь год без работы» — все то время, пока плотину «прудили». Тем временем на нем строилась вторая молотовая с молотом и двумя горнами. В январе работа началась сразу в двух молотовых, но шла «за умолением воды с нуждою, для того что за неотделкою помянутой платины воды поднять было невозможно». В 1721 году младший Демидов построил третью молотовую, и этим его планы по расширению завода еще не исчерпывались[187]. Наблюдая эту замечательную по своей энергии деятельность, невольно сравниваешь ее с работой других Демидовых на Урале. И достижения младшего Никиты сравнение выдерживают.

Другой оставшийся в Туле Демидов, Григорий, не столь успешен. Он явно отставал и от отца, и от обоих братьев. Да, он сталкивался с трудностями, но эти же проблемы приходилось решать и другим заводчикам. (Не хватало квалифицированного персонала — они отыскивали его, завлекали, переселяли, удерживали[188].) Григорий на долговременной основе использовал временные решения и схемы, в применении к устойчиво работающему предприятию мануфактурного типа выглядящие по меньшей мере «не солидно». Так, он не имел своих рудников — руду покупал у крестьян «повольною ценою» с возов, складывал ее на своем тульском дворе, откуда перевозил на завод, нанимая возчиков. Покупал он и уголь, только уже на заводе, куда его доставляли поставщики. Казалось бы, чем плохо — налицо прогрессивные рыночные, капиталистические отношения, способные добровольно вовлечь в производство новых работников[189]

. Так, может быть, действительно было проще. Но при такой практике не удавалось добиться устойчивой работы — из-за перебоев с рудой и углем случались «прогулки многая». Как все это далеко от вертикально интегрированного хозяйства старшего Демидова. Страдая от недостатка рабочей силы, возможностями вольного найма он не пренебрегал, но не на него делал ставку. Комиссар Никита настойчиво добивался закрепления за ним рудных мест и, добившись, копал руду уже на собственных рудниках руками крестьян, наемных в том числе. Только так можно было удовлетворить ненасытные аппетиты его уральских домен.

Как бы прилежно Григорий ни догонял, но до лидера ему оставалось как до звезды. Его завод в начале 1721 года находился примерно в том же состоянии, что и завод Ивана Баташева, но даже от него слегка отставал: у того уже строился второй молотовой амбар[190]. А ведь Баташева уже несколько лет давил старший Демидов, Григория же никто специально не тормозил.

Григорий догонял, но, чтобы догнать, чего-то — таланта? удачи? покровительства? — ему не хватало.

И всё же, ступив на дорогу отца, дети двигались по ней довольно успешно. И как тот ни управлял ими, перенаправляя молодую энергию в безопасные для себя проекты, возникали ситуации, в которых они его планам мешали. В 1720 году показал зубы младший. В это время отец закреплялся на реке Вые, где намеревался строить медеплавильный завод. Никита попросился к брату в пайщики. Отец ему отказал. Тот обиделся, предупредил: «Меня де ты в те дачи не пустишь, чюжия де люди ворвутца». Вслед за этим «воздвигнул» на него стороннего претендента, заявившего, что занимался рудными разведками в этих местах еще до Демидовых. С ним комиссар боролся своими методами, а вот с непокорным сыном — обратился за помощью в Берг-коллегию: попросил повелеть его сыну Акинфию «владеть всем недвижимым». В принципе это было действием избыточным — младшие сыновья давно были от отца отделены. Но до официального объявления преемника какой-то шанс наследовать отцовское имущество у них оставался. 23 декабря 1720 года, когда Берг-коллегия в заседании во главе с Я.В. Брюсом своим решением просьбу старшего Демидова удовлетворила[191]

, этот шанс исчез.

Комиссар Демидов и фискалы