Демократизация

В любом случае, вне зависимости от интенсивности и контекста возникновения, этот общественный подъем всегда эфемерен. Выборочные репрессии, манипуляции, кооптация, осуществляемые теми, кто еще контролирует госаппарат, усталость, вызванная частыми демонстрациями и «уличным театром», внутренние конфликты, неизбежно возникающие по поводу процедур и содержания политических курсов, чувство морального разочарования в связи с «реалистическими» компромиссами, навязываемыми в ходе заключения пактов или из-за возникновения олигархического лидерства в группах, появившихся в рамках такого подъема, – все это является факторами, которые приводят к спаду общественного подъема. Взлет и упадок «народа» оставляют за собой разбитые мечты и подавленных участников[605]

.

Таким образом, скоротечность жизни гражданского общества не только неизбежна, учитывая перенаправленность участия в рамки политических партий и избирательной системы, но и даже желательна, поскольку она является единственным средством избежать ситуации, когда умеренные представители авторитарного режима могут покинуть переговоры с умеренными сторонниками демократии. В этом случае элиты являются не только источником демократического процесса, но и теми, кто контролирует его результат. В то время как для О’Доннелла и Шмиттера политика оспаривания способствует движению от либерализации недемократического режима к демократии, для авторов сборника под редакцией Джона Хигли и Ричарда Гантера[606]

любое социальное движение, протест или забастовка должны находиться под контролем и затем быть демобилизованы для того, чтобы обеспечить консолидированную процедурную демократию. В то время как О’Доннелл и Шмиттер считают, что демократизация становится возможной благодаря разногласиям между элитами (авторитарной и демократической), в анализе Хигли и Гантера именно консенсус, вырабатываемый в ходе переговоров элит, приводит к консолидации. Транзитология, таким образом, подчеркивает полную случайностей и динамичную природу процесса демократизации, но старается свести его к торгу между политическими элитами в условиях неопределенности.

В рамках транзитологии Хуан Линц и Альфред Степан[607] представили модель расширенного транзита, в которой важны не только процесс переговоров о немедленной либерализации/транзите, но и характеристики предыдущего недемократического режима (т. е. авторитарного, тоталитарного, посттоталитарного, султанистского), способ, которым недемократические элиты отказываются от власти в государстве, исторические черты политических партий и элит, а также то, когда заканчивается период неопределенности. Их модель демократизации уделяет особое внимание «гражданскому обществу», определяемому в противовес «обществу политическому» (т. е. элитам и институционализированным акторам):

Сильное гражданское общество, способное вырабатывать политические альтернативы и осуществлять контроль за правительством и государством, может помочь подтолкнуть процессы транзита, противостоять откатам, продвинуть транзит к его завершению, консолидировать и углубить демократию. Таким образом, на всех этапах демократического процесса активное и независимое гражданское общество бесценно[608].