Демон

– Я долго искал вас. – Флинн подходит, заглядывая мне в глаза. – Но судьба собственноручно преподнесла мне вас на блюдечке. Сначала твоя мать приехала к своему любимому, изменив фамилию, потом ее красавица-дочурка… Эмили. Знаешь, я ведь решил, что она все-таки начала новую жизнь, вышла замуж в Лос-Анджелесе. Мы с Кингом остались у разбитого корыта, и мне этого было достаточно.

Конченый больной ублюдок!

– Но эта сучка все же вернулась к нему, – рычит он, кинув презрительный взгляд на мою маму. – Любовь – странная штука: одних возвышает, других бросает на дно.

Он делает жест рукой, и санитары скрываются в темноте, оставляя нас одних. Если бы у меня только были свободны руки! Я бы вырвала ими его поганый язык, выцарапала ему глаза, сделала все, что в моих силах! Во мне больше не осталось страха, лишь всепоглощающая агония и ненависть.

– Кто бы мог подумать, что небольшая ошибка даст такие плоды. – Он самодовольно улыбается и достает пистолет. – В университете имеется только одна девушка с фамилией Кларк нужного возраста.

Мои глаза округляются. Тело пробирает дрожь. Так вот, что имел в виду Том, когда сказал, что нападение на Джулию не было случайностью!

– Да-да, Эмили. Ты сама пришла ко мне. С первого взгляда я понял, кто ты.

Его слова бьют больнее рук, ног, режут похлеще кабельной стяжки. Я не могу зажать уши, чтобы не слышать всего этого, не слышать того, что сама знала, о чем сама догадывалась!

– Я все понял, когда твоя мамаша сбежала из палаты, увидев тебя. Она пыталась предупредить свою дочурку, кричала, чтобы ты уезжала из города.

Пожалуйста, замолчи!

Меня душат слезы. Я смотрю на маму, сидящую без сознания. Вижу ее измученное лицо, впалые щеки, на которых всегда горел румянец, и мои кулаки сжимаются.

– Я решил подождать, наслаждался тем, что твой любимый дружок вешал тебе лапшу на уши, пока твоя мамочка гнила в стенах этой больницы.

Из груди вырывается рев, и я кричу, когда его пальцы касаются моего лица. Питер аккуратно смахивает слезы с моих щек. Затем снимает пистолет с предохранителя.

– Я сделаю тебе одолжение, – говорит он, и на его лице появляется сочувствие. – Я знаю, каково это – жить с разбитым сердцем.

Он поднимает оружие. Подвал звенит гробовой тишиной. Только слышен бешеный стук моего сердца.

Раздается щелчок

.

Взгляд Флинна меняется. Он резко оборачивается, направляя пистолет в пустоту, где горит пара серо-голубых глаз.

Адам медленно выходит на свет, направив дуло пистолета на безумца. Когда наши взгляды встречаются, его рука вздрагивает, и он громко сглатывает.

– Какие люди, – цедит сквозь зубы Питер. – Как там поживает твоя мама? – Палец Кинга опускается на спусковой крючок. – Совсем забыл, она же умерла, бедняжка. Семья Грин умеет разрушать чужие судьбы!

Они стоят друг напротив друга, нацелив пистолеты точно в головы. Я вижу, как глаза Адама горят в предвкушении. Все во мне затихает: боль от побоев, переживания за судьбу матери, шок от горькой правды. Остаются лишь ожидание и страх: кто сделает первый шаг в бездну.

Я знаю, что Кинг не остановится. Все его демоны разом вырвались на свободу и нашептывают ему: «Стреляй».

Либо убьешь, либо будешь убитым.

Мне больно дышать. Я прикусываю повязку, которой перевязан мой рот. Тряпка пропитана кровью, и я чувствую этот солоноватый привкус на языке. Ребра режет колющая боль, руки онемели от кабельной стяжки.

Слишком много крови.

Серо-голубые глаза Кинга встречаются с моими, и злоба мигом затуманивает его разум. Каждая клеточка тела напрягается.

«Зажмурься», – слышу в голове голос мамы и опускаю веки.

Раздается оглушительный выстрел, и я вздрагиваю всем телом.

«Не открывай, – говорю себе. – Не открывай глаза».

В ушах звенит. Я ничего не слышу, упрямо опустив голову и сомкнув веки. Если Адам мертв, я не хочу этого видеть. Пусть Питер убьет и меня! Пусть сделает это, но не заставляет смотреть!

Кажется, что время останавливается, и только когда я чувствую нежные, знакомые прикосновения и чувствую любимый аромат, мышцы расслабляются. Я поднимаю взгляд и погружаюсь в омут беспокойных глаз, полных горечи и боли.

Адам перерезает веревки, высвобождая меня. Из груди вырывается дикий рев, вызывающий бурную истерику.

– Все закончилось, – шепчет он, обнимая меня. – Все будет хорошо, любимая, я здесь. Все закончилось, все кончено.

Адам покрывает поцелуями мое лицо, пытаясь успокоить меня, но крики становятся сильнее. Душа разрывается, вопит от боли, а сердце взорвалось на тысячи частей.

– Мама! – кричу я, подрываясь на ноги, но тут же падаю от бессилия. Адам успевает вовремя подхватить меня.

– Сарра! – раздается взволнованный голос Джона. – Дыши, родная, прошу тебя. Не уходи от меня! Не оставляй меня!

Он развязывает ее, проверяет пульс и бьет ее по щекам. Однако ее измученное лицо застыло в глубоком сне. Она не реагирует и, кажется, не дышит.

Меня трясет, в груди разрастается зияющая дыра.

– Дыши, слышишь меня! – умоляет Джон. – Скорая совсем близко!

Глава 17

Пустота