Демон

Почти неделю, если не больше – Линда сама потеряла счет дням, – она изо всех сил держалась и не спрашивала у Гарри, нет ли новостей о доме. Она поняла, что, если не перестанет постоянно об этом думать, ее переживания по поводу дома превратятся в болезненную одержимость, в патологически навязчивую идею, и она просто сойдет с ума вне зависимости от того, смогут они купить дом или нет. Поэтому и сегодня за ужином она воздержалась от упоминаний на эту тему, они с Гарри просто болтали о разном, и в какой-то момент он сказал мимоходом, как бы между прочим: Кстати, сегодня я говорил с Ральфом, и дом уже наш, после чего положил в рот очередной кусочек картофеля, прожевал и спросил, как себя чувствует Линдина мама.

Линда на миг растерялась и уже собиралась ответить, что мама чувствует себя хорошо, а потом вдруг сорвалась со стула и, стремительно обогнув стол, уже в следующую секунду уселась на колени к Гарри. Ой, Гарри, это прекрасно. Она обнимала его, целовала и снова сжимала в объятиях. Прекрасно. Я так волновалась, но теперь все позади. Даже не верится. Просто не верится. Он уже наш. Я так рада. У нас есть дом. Нет, мне правда не верится.

Мы еще должны банку. Не забывай про банк.

Ничего, придет время, ты и сам купишь банк. Надо сказать маме с папой. И Гарри.

Обустройство нового дома и подготовка к переезду были не менее волнующими – хотя, разумеется, по-другому, – чем первые дни после свадьбы (о, Боже, они женаты уже больше двух лет). Они оба были в восторге, и совместная вовлеченность в происходящее сблизила их еще больше, и они упивались счастьем друг друга.

Наконец дом был готов, и настал день переезда; Гарри работал, и Линда взяла все хлопоты на себя. Когда Гарри вечером приехал домой – уже в новый дом, – там все было заставлено ящиками и коробками, но Линда успела кое-что распаковать, чтобы с комфортом поужинать и нормально лечь спать.

Гарри сообразил, что теперь Линде будет нужна машина, как положено всякому истинному обитателю пригорода, и буквально на следующий день купил еще один «Мерседес». Это во-первых. А во-вторых, он вступил в закрытый загородный клуб «Вуддейл».

Линда никак не могла успокоиться, у нее каждый день возникали новые идеи, что еще надо приобрести для дома или сада, но Гарри на удивление быстро свыкся с новым укладом, освоился в доме и привык к ежедневным поездкам в город и обратно. В первое время неиссякаемый Линдин энтузиазм поддерживал его увлеченность, связанную с новыми впечатлениями, но новизна быстро стерлась и превратилась в рутину, и в душе Гарри вновь поселилось неясное беспокойство. Какое-то смутное понимание потихоньку плескалось в глубинах нутра и осторожно тянулось к его голове, он старался не обращать на него внимания, но оно становилось настойчивей с каждым днем, и хотя он никак не мог его определить, не замечать его было уже невозможно, и оно постоянно толкалось внутри и тянуло его за собой, словно некая непреодолимая сила, скрытая пеленой непроглядного давнего прошлого.

11

Теперь Гарри выработал в себе философское отношение к связям с другими женщинами. Так было проще, чем бороться с желанием, приводящим его в исступление и выжигающим изнутри. Перестав тратить силы на эту бесплодную борьбу, он хотя бы мог сосредоточиться на работе и контролировать свои действия – хотя это был странный контроль.

Сначала он просто бродил по улицам, от случая к случаю, даже не то чтобы глядя на женщин, а скорее глазея по сторонам. Но вскоре как-то само собой получилось, что он стал выходить чуть ли не каждый день – и напряженно разглядывал женщин, прохаживаясь по улицам или по магазинам или просто сидя в кафе, где он рассеянно поглощал свой обед. И это работало. Разрешая себе маленькие послабления, он унимал свое внутреннее жгучее беспокойство и продолжал вести совершенно нормальное с виду существование на работе и дома.

Однако контроль постепенно слабел, и в один из обеденных перерывов Гарри вновь оказался в гостиничном номере с какой-то посторонней телкой. Он не противился своим побуждениям, не пытался осмыслить произошедшее, просто по-быстрому принял душ и вернулся в контору. И ему вроде бы стало легче, тугой узел внутреннего напряжения слегка распустился, и хватало всего раза в месяц, чтобы не дать ему затянуться опять, раз в месяц – это не так уж и часто, а во все остальные дни Гарри просто бродил и смотрел или обедал с Уолтом и остальными.