Демон-Инквизитор (СИ)

Расчистив ногой сугробы, чтобы не так мешали чертить, я под недоуменным взглядом Валькирии воткнул меч в промерзшую землю. «Какой позор, сын Джордана, а знаю только две руны: чтобы дрова жечь и снег взрывать», – подумал я, не сумев сдержать смешок.

– Каруд, – прошептал я, опускаясь на колени и проводя ладонью по лезвию двуручника.

Кровь капнула в линии руны. Проследив за движением алого, я поспешил отойти чуть дальше. Если все верно – печать взорвется через пару секунд, когда кровь достаточно расползется.

Вой нарастал. Я мысленно досчитал до трех. Но ничего не произошло.

– Джордан, – прошептал Ливер, касаясь моего плеча.

– Твою… – я рванул вперед, падая на колени перед руной.

Кровь остановилась. Замерзла. Это вообще возможно?..

Я обернулся, встретив взгляд льда. И понял: да, возможно.

– Ладно, сделаем по-другому, – раздраженно процедил я, чувствуя, как ледяные когти прижимаются к моей спине.

Разрезав ладонь еще сильнее, я старательно провел ею по всем линиям руны, мысленно умоляя печать не взрываться. Поток сил из моей души пошел на волшбу, но я вовремя его остановил. Как говорил отец: «Просто представь, что между тобой и руной – стена. Лучше всего, если ты в нее поверишь, тогда не придется об этом постоянно думать. Но поначалу не получится. Так что просто воображай стену. Какую угодно, даже если невидимую».

Руна была готова. Как только «стена» сломается, волшба активируется.

Я оттолкнул от себя духа, отходя прочь.

– Джордан, зачем тебе этот снег? Останься с нами, – засмеялся Ливер, медленно скользя ко мне по сугробам.

Щелчок пальцев. Кирпичи рушатся. Волшба хлынула потоком. И руна взорвалась.

Оглушительный грохот ударил по ушам, пробудив звон. Комья замерзшей земли взлетели в воздух, снег ошметками разбросало вокруг. Я, видимо, переборщил с кровью. Или не так настроил руну. У отца получалось без взрыва земли, но черт с ним. Это не наш семейный двор.

– Теперь поиграем, уродцы, – усмехнулся я, прыгая в небольшой кратер.

– Вампир! – Валькирия в полном ужасе наблюдала за мной с козел кареты. Видимо, призраков она не видела. Либо не хотела видеть. – Что ты делаешь?!

Я порывистыми движениями начертил вокруг себя три новых руны. Земля взрыхлилась, и это мешало, но кое-как у меня вышло.

– Подходите, уродцы! – закричал я, крутясь на месте и оглядывая сугробы вокруг.

Призраки мешкали. Прятались. Только вот я вдруг осознал, что это не проблема. Если пушинки прячутся среди пуха – почему бы не сжечь все вместе? В любом случае на меня побоятся напасть: вокруг на несколько метров лишь голая почва. Высунься и сгоришь без следа. Я с раздражением провел лезвием по руке, ляпнув кровью на печать. Пламя кольцом вспыхнуло вокруг меня, ошпарив снег. Кто-то вскрикнул.

– Жжется, падла?! – рявкнул я, выводя на земле новую руну вместо старой. – Подходи, добавка уже здесь!

Новый игнис был больше. Я оросил печать кровью. На этот раз кольцо огня было гораздо шире и продержалось дольше. Призраки завыли. Но продолжили прятаться. Я с раздражением огляделся в очередной раз. Играть вслепую сложно. Руны требуют много сил. Даже больше, чем мой Дар. Значит, стоит потратить оставшуюся энергию за раз. Лучше так, чем позволять изводить себя понемногу. Сожгу все вокруг к чертовой матери, и пусть будет так.

Вспоров обе руки, я прижал раны к двум последним печатям. Закрыв глаза, сконцентрировался на снегу вокруг себя. Среди него есть жизнь, среди него есть смерть. Я должен попасть по ней. Открыв рот, я начал с медленного вдоха. Представлял, как призраки скользят в сугробах, прячась от меня и упиваясь жаждой крови. Когда в легких не осталось места, я позволил себе закричать во все горло, до хрипа:

– Ингайт!!! Сожги эту мразь!..

Невероятный жар взвился вокруг меня и объял тело. Я задохнулся раскаленным воздухом. Руки взяла судорога. Она пробежалась по мне, заставляя скорчиться возле рун. Я не позволял им угаснуть, продолжая отдавать силы в печати. Дышать было невозможно, но сердце грифона этого и не требовало. Оно, окруженное защитой из плоти и кости, исправно стучало, оберегая меня.

Я не знаю, сколько времени все вокруг пылало. Слышал крики, стоны и вопли… Я и сам орал во все горло. От боли и от огромного потока Силы, идущей через руки в руны. Я остановился лишь тогда, когда все стихло. Все, кроме треска пламени. Тогда я позволил и ему уняться. А себе – открыть глаза.

Рукава моей одежды были напрочь сожжены. А предплечья, покрытые ожогами, трусились. Я посмотрел на проступившие сквозь искалеченную кожу вены, которые, казалось, вот-вот лопнут или разорвут кожу.