Демон-Инквизитор (СИ)

Напряжение чуть отпустило меня, когда я увидел вокруг полную безлюдность.

Трупы решили сжигать в километре от города. Видно будет, конечно, но в степях сколько ни прячь, а ничего не скроешь. Любопытные всегда найдут.

Самое мерзкое — разгружать трупы. Вытягивать уложенные штабелями тела из вонючих луж, образовавшихся за время похода. Казалось, за поездку одежда ещё больше покрылась плесенью, а тела стали более распухшими. Казалось. Они изначально были такими, просто свет факелов показывал меньше, чем свет луны.

Скоро уже складывали кострища, на которые кидали «сгоревших».

— Воду легче сжечь, клянусь крестом, — пробормотал стоящий рядом со мной инквизитор, вытирая пот со лба.

Наверное, в первый раз со «сгоревшими» возился. Те, кто уже переживал подобное, знают: дай языкам пламени немного полизать тела, и те загорятся не хуже соломы, несмотря на то, что набрали воду. Так уж устроены вампиры.

Довольно скоро в степи полыхали кострища. Черный смог растворялся в серебристом небе, а вонь приобретала новый оттенок – теперь пахло горелой тканью и растворяющейся в огне плотью.

Когда с трупами было покончено и все снова начали собираться возле телег, я вдруг ощутил на себе взгляд. Не похожий на взгляды товарищей — к ним я давно привык и не обращал внимания. Взгляд был злым, угрожающим. От него по телу мурашки пробежали. Невольно оглянулся: из степи неоткуда за нами наблюдать. Только из леса вдалеке. Почему-то мне казалось знакомым ощущение этого взгляда, но я не мог вспомнить откуда. «Неужели атаку все-таки планируют? – задумался. – Вот только зачем? Для чего коменданту это делать?»

Грид, из-за своего расположения и последних достижений военной науки, был почти неприступен. Со всех сторон сплошная степь, по которой легко вести обстрел из пушек и ружей. У вампиров нет шансов. Конечно, если только им не помогут. А помощь, судя по тому, что я слышал сегодня, уже есть. Или всё-таки я просто не так понял? Может, обсуждалось что-то банальное? Например, пропуск караванов для торговли? Всякое бывает.

Я бы спокойнее отнёсся ко взглядам из леса, если бы до этого предпринимались разные попытки уничтожить Грид. Но все года своего существования город жил спокойно. И теперь я невольно задавался вопросом: «А выдержит ли защита, которую ни разу не проверили на деле?»

Мы вернулись к стенам города. Факелы постепенно опускали все ниже по мере въезда опустевших зловонных телег через ворота. Где-то за спинами гасли ночные костры…

— Молодцы, хорошо справились!

Ворота закрылись. Я перестал чувствовать на себе пристальный взгляд. Но беспокойство не прошло.

Глава 2: Становление

Особенность Грида и местности вокруг заключается в климате – это один из самых жарких городов Холиврита. Настолько, что даже южане, приезжающие с окраины страны, днём стараются не выходить на улицу. Сточные канавы, по которым стекают помои горожан, выливаемые из горшков с окон, кипят и частично испаряются. Однажды я видел крысу: мальчишки разворошили мешок, в котором сидел грызун, и ему пришлось убегать. Перескакивая с камня на камень и обжигая лапы, крыса неудачно прыгнула и упала в бурлящие помои. Незавидная смерть, что я могу сказать. Даже не знаю, что лучше – быть затоптанной и забитой палками, или захлебнуться в кипящих отходах.

Казармы Инквизиции, расположенные в Рабочем районе Грида, представляют собою тот же крысиный мешок, только для людей. Днем эти казармы наполнены в основном теми, кто состоит на ночном дежурстве, – дневную смену выполняют инквизиторы, которые родом из Грида и у которых тут есть дома. Учитывая то, что климат местности, в которой расположен город, несколько отличается от прочих своей жарой, почти все местные, учащиеся в Академии Инквизиторов, расположенной в столице, отсылаются обратно в Грид. А если еще вспомнить, что первый сын каждой семьи отправляется в Академию, станет понятно, что инквизиторов в городе хватает.

Мошка летала над моей койкой ломаными линиями. Строго на север, прямой поворот на восток, поворот на юг, поворот на запад. Она снова и снова чертила сумасшедший квадрат. Это отвлекало меня от мыслей о подслушанном разговоре и заставляло вглядываться в мелкое насекомое, которое вело себя так нетипично.

– Почему ты так летаешь? – тихо спросил я.

Мошка будто услышала и замерла в воздухе. А потом начала летать против часовой – поворот с юга на восток, потом на север… Некоторое время вычерчивая квадраты, мошка, кажется, достигла пика своего летательного безумия – перешла на хаотичное движение по прямым линиям и чертила уже не квадрат, а многоугольник запутанной и сложной формы.

Я поднялся. Сна не было: в полутьме раскатами шёл храп других инквизиторов, ещё и странные пируэты от спятившего насекомого. На улице царила удивительная тишина, хотя уже давно рассвело – за белой тканью, натянутой на рамы казарменных окон, виднелись тяжёлые лучи палящего солнца.