Демон из Пустоши

Но однозначно было ясно одно: отец посылал императору расчеты и чертежи. И если Императорский див отправил Владимира искать их в поместье, значит, во дворце их не оказалось. Интересно… И самое время связаться с Николаем Антоновичем. Заодно выяснить, что именно удалось узнать у тюремного врача.

Набирая номер, Аверин раздумывал, что встречаться в ведомственной гостинице или ресторане, пожалуй, будет неудобно и небезопасно. Поэтому выбора нет.

— Николай Антонович, это граф Аверин, — сказал он, когда на том конце сняли трубку, — я хочу пригласить вас завтра к себе на Петроградскую. Необходимо обменяться информацией.

— Буду в восемь, — коротко ответил Николай Антонович и положил трубку.

— Что ж… значит, договорились. — Аверин отошел от телефона. Этот министерский колдун был просто невыносим.

— Вот ты где, — окликнул его зашедший с улицы Василь, — а я думал, все пыль нюхаешь. Останешься на ночь?

— Нет, поужинаю с вами и домой. Устал ужасно, хочу немного дома побыть. Да и вам я уже наверняка надоел.

— Ну, в этом вопросе твое присутствие или отсутствие роли не играет, — рассмеялся Василь.

Ровно в восемь утра раздался звонок в дверь. Аверин даже специально посмотрел на часы. Секундная стрелка только-только пересекла границу цифры «12». Кузя, улыбаясь до ушей и демонстрируя при этом почти все зубы, отправился встречать гостя. А проводив Николая Антоновича в кабинет, немного пошипел ему в спину.

— Кузя, иди помоги Маргарите, — велел диву Аверин.

Тот ухмыльнулся и закрыл дверь с другой стороны.

— Не обижайтесь на него, — произнес Аверин и указал Николаю Антоновичу на кресло.

— Даже не собирался, — невозмутимо ответил министерский следователь, — он див, а я был в роли его жертвы, и он теперь будет постоянно мне об этом напоминать. Но не думаю, что это повлияет на тему нашего сегодняшнего разговора. Вы сказали, что у вас есть важная информация.

— Да. Но сперва расскажите мне, что вам удалось узнать у тюремного врача. Мне стоит с ним переговорить еще раз?

Николай Антонович отрицательно помотал головой:

— Нет необходимости. Он во всем сознался, и ему уже предъявлено обвинение.

— Даже так? — улыбнулся Аверин. — Ну что ж, это означает, что он по крайней мере еще жив. Что он рассказал?

Николай Антонович пропустил шпильку мимо ушей.

— Он состоял в сговоре с князем Рождественским. Сначала за взятки «лечил» князя в тюремном госпитале, а потом стал выполнять разные мелкие поручения, вроде передачи писем на волю, минуя официальные каналы. Письма он передавал некому диву, ему же доставил пробирки с кровью после «медосмотра».

— Рождественский… дьявол… вот же чертов артист… а я почти поверил в его безумие… — Аверин стукнул кулаком по столу. — Мне нужно снова с ним поговорить. И надо удвоить его охрану и не оставлять одного.

— Это уже сделано, — сообщил Николай Антонович. — Более того, с ним в камере теперь круглосуточно находится один из тюремных дивов. А теперь поясните, почему он дьявол.

— Не он. Вам, конечно, сообщили, что тот, кто напал на ее величество, — это Григорий Распутин.

— Безусловно. И я видел прямой эфир. А потом пересматривал запись.

— Вот как? Надеюсь, вы окончательно убедились в моей непричастности?

— Никоим образом. На вас и вашем диве ни царапины. Больше всех пострадал Императорский див.

— На императрице тоже ни царапины, — заметил Аверин, — а ведь Распутин схватил ее прямо за ногу. Вы, должно быть, не рассмотрели этого.

— Уверяю вас, рассмотрел. И видел даже больше, чем вы. Вы что же, хотите сказать, что ее императорское величество Софья сама организовала на себя покушение?

— Нет, это хочу сказать не я. Я имел в виду: в том, что на ней «ни царапины», во многом моя заслуга.

— Не могу этого отрицать.

— Тогда прекратим бессмысленную пикировку. Вы смогли разглядеть Распутина?

— Да, вполне. Он довольно медленно двигался, а мое зрение и реакция намного лучше человеческих. К тому же я смотрел запись в замедленном режиме.

— Отлично. Тогда вы должны были обратить внимание, что его облик похож на тот, который многие люди приписывают дьяволу.

— Да, такое мнение имеется даже у некоторых историков.

— Так вот. Во время моей прошлой встречи с Рождественским я хотел уговорить его дать показания против князя Кантемирова, главы столичного Управления.

— Я знаю, кто такой князь Кантемиров.

— Превосходно. Тогда вы должны знать, что он участвовал в «развлечениях» в отеле Рождественского. Но вот доказательств этому нет.

— Да, это мне тоже известно.

— Тогда к сути. Во время того разговора Рождественский заявил, что мне не стоит связываться с князем и что ему служит «сам дьявол». Признаться, я принял его слова за бред. Но сейчас я думаю, бредом они не были. Скорее всего, Рождественский пытался меня предупредить. А потом просил спрятать его. И снова изобразил приступ.

— Нет, он не изображает свое безумие. Я допрашивал его. Он действительно какое-то время может находиться в здравом уме, но потом приступ накрывает его. Я полагаю, это связано с волнением и страхом. Или болью.

— Хм… Это во время допроса вы выяснили, что приступы связаны со страхом или болью?