Демон на моем плече

— Вот ведь естество человек, я ему о великом, а он все о бабе думает, тьфу. Ну да ладно, придет час, поймешь. Теперь же не об этом речь пойдет. Следует тотчас к учению приступить. Медлить нельзя. Только пить и есть тебе время будет дано, да отдохнуть в пору ночную, не более. В остальном, меня слушать надлежит и внимать старательно. Да, не думал я, что доживу до этого, а вишь как распорядились, и живу, и творю сам. Итак, чего же ты достиг, давай взглянем. Книгу заклинаний возьми, открой там, где остановились вы, — Иван послушно исполнил требование Фомы. — Тут, стало быть? — с сомнением уточнил Фома, — это еще до меня заклинания писаны были, вы до моих не дошли даже. Вижу, потрудиться придется. Успеем ли, не ведаю, — в задумчивости продолжал он. — Постой, постой, есть у меня одна догадка. Коль я в твоем теле, так и в голове должен быть, не иначе. А коль я в голове, значит все, что знаю я и ты изведать должен. А ну, как я тебе вот тут книгу открою, прочтешь ли?

Иван уверенно прочел всю страницу.

— Вот ведь мудры они, как мудры, — восхищался Фома, — тебя учить уж не стоит, ты такой как я ученый стал. Постой, а ведь ты памяти моей не имел, а тут…

— Я ваших воспоминаний не вижу, — заговорил Иван, — а только все заклинания понятны мне стали, уже не пустые звуки. Смысл их ясен мне и кажется, что помнил я их всегда. Такая ясность в сознании появилась вдруг.

— Что ж, выходит я уже и не нужен, быстро они управились со мной, — с сожалением произнес Фома, — а так взглянуть хотелось, жаль.

— Вы же все равно вернетесь потом, — попытался успокоить его Иван.

— Потом будет потом, — отвечал Фома, — а самое интересное теперь намечается.

— Как, уже? — удивился Иван.

— Не прямо теперь, конечно, — уточнил Фома, — но гораздо ранее, чем предполагалось.

— А как это будет? — вновь спросил Иван.

— Про то не ведаю, но полагаю знамение тебе будет, иль еще как.

— Какое знамение, как я пойму это?

Вдруг, Иван почувствовал что-то неладное, появилось ощущение пустоты.

— Пан Фома?

Ответа не было.

— Вы тут? — вновь позвал Иван. Никто не ответил.

— Мардук? — Молчание. Иван вдруг почувствовал себя в полном одиночестве.

«Как же так? — недоумевал он, — что еще они задумали?»

Он ходил по пустым коридорам своего замка, обуреваемый сомнениями, в глубокой тоске. Тишина навалилась так, что стало тяжело дышать. Иван не мог понять, что произошло. Вместе с тем он увидел в себе значительные перемены. Его ум работал как-то иначе, не так как раньше. Если до этого для анализа чего-либо он использовал причинно-следственные связи, то теперь ему казалось, что обычная логика мало что объясняет. Он обнаружил в себе знания, которые в корне меняли его мироощущение. У него не было слов, чтобы это описать, он еще не умел это интерпретировать, но чувство неуверенности ушло. На смену ему пришло великое знание. Оно было настолько бескрайним, что дух захватывало. Ему казалось, что он обретает божественные начала. Бесконечные эманации предшественников воплотились в нем, привнеся весь свой опыт и бесценные знания. Он удивился тому, как все оказалось просто и восхищался гениальностью тех, кто помог ему в этом труде. Тем не менее, Иван решительно не мог понять, что же делать дальше. Он мучился этим вопросом весь день, ночь прошла без сна. Но и следующий день не принес облегчения. Так потянулись дни, они складывались в недели, месяцы. За это время Иван вполне освоился со своим знанием. Он с огромным интересом изучал все переданное ему бесконечное наследие. Он увидел мир другим, не простым и примитивным, а бескрайним и разнообразным, а вернее таким, какой он есть на самом деле. Границ познания уже не было. Теперь он знал всю историю мироздания, знал как устроены миры, как они взаимодействуют и сосуществуют. Люди, со своим ограниченным знанием, теперь казались ему не более чем муравьями, не видевшими ничего за пределами своего муравейника. Их тщетные попытки проникнуть за пределы ареала своего обитания, приносили несущественные результаты, на основе анализа которых невозможно было делать какие-либо серьезные выводы. Теперь он с улыбкой смотрел как люди пытаются вновь создать что-либо. Хотя создавать ничего не нужно, все уже давно создано. Нужно лишь научиться этим пользоваться. Он ясно понимал, что эта ветвь развития никуда не ведет и впереди у них тупик.

Вместе с тем он не имел связи с тонким миром. Мардук, сколько Иван его не звал, не отзывался. Иван начал уже сомневаться, действительно ли все это происходит наяву. А вдруг это какой-то сон или хуже того — бред, галлюцинация, абсурд. И знания эти лишь плод больной психики, а на самом деле все как было, так и осталось, и нет никаких миров.

«Может мне психиатр нужен?» — думал он в отчаянии.