Демон. Одиночка

Курт заходит, закрывает за собой двери и, приняв тапочки, присаживается на деревянную обувницу. Тапочки смотрятся на нем безумно мило, и это поднимает мне настроение.

Совершенно не стесняясь, провожу его по съемной квартире, неосознанно вживаясь в роль риелтора.

– Здесь у нас чудесная маленькая кухня, оборудованная по последнему слову, – вещаю я, стараясь загородить от лаэрда гору посуды и методично капающий кран. – Прошу дальше за мной, – выхожу в коридор и толкаю двери в спальню. – Комната всего одна, но зато какая. Здесь и мягкий уголок, и так называемая «стенка». Между прочим, не абы какая, а купленная в Прибалтике.

Лаэрд с умным видом окидывает взглядом массивные шкафы темно-коричневого цвета, сервант с хрустальной посудой, покосившуюся от времени дверцу шкафа и переводит взгляд на меня.

– Не квартира, а хоромы! – в тон отвечает он. – Думаю, надо брать.

– Еще чего! – возмущенно грожу пальцем. – Я честно уплатила за полгода вперед, так что фиг тебе, а не моя квартирка.

Он важно кивает, поднимает руки, как бы подтверждая свой проигрыш, и обводит комнату взглядом.

– Ева, сколько тебе лет?

Надо же. Неужели разведка донесла лаэрду не все?

– Двадцать три, – отвечаю на автомате. – А что?

– Я не про этот возраст, – качает головой мужчина. – Сколько лет твоему демону?

Что? Сколько лет – кому?

– А это имеет какое-то значение?

Курт касается моего плеча и тут же отдергивает руку. Я едва заметно морщусь, поняв, что даже такие легкие прикосновения вызывают жалящую боль.

– Смотри, – показывает он свои пальцы – на указательном и третьем свежие следы крови. – Биологически у нашего вида кровь сворачивается почти моментально, регенерация тоже на высоком уровне. Такие укусы для чистокровной лаэры – милая прелюдия, в точности как у людей поглаживания. – Он наклоняется ниже. – Но у тебя кровь не останавливается…

Я вздрагиваю, невольно зажимая ладонью плечо. Черная ткань пропиталась теплой кровью, а с краев уже начала подсыхать.

Черт! И это платье я испачкала, а застирать наверняка не получится – придется тащить в химчистку. Сплошные траты!

– Мика прокусил тебе артерию, поэтому у нас сейчас три варианта – либо ждем в надежде, что кровь остановится сама, либо сразу везем тебя в больницу, либо…

Он замолкает и опускает глаза. Сейчас мужчина кажется немного неуверенным, словно боится предложить что-то.

– Либо? – подталкиваю его.

Курт поднимает глаза, облизывает верхнюю губу и делает шаг в мою сторону.

– Либо ты разрешишь зализать твою рану, – четко произносит он.

Я с подозрением смотрю в его глаза и скрещиваю руки на груди.

– Что значит – зализать?

Лаэрд делает еще один небольшой шажок по направлению ко мне.

– Демон просыпается не сразу. Первое время ребенок почти беззащитен, поэтому матери обычно зализывают ему раны, – терпеливо объясняет он и мягко улыбается. – В нашем случае это могу сделать я.

Обдумываю сказанное мужчиной. Тащиться еще куда-то, где усталый персонал больницы будет механически перевязывать и зашивать рану, неохота. Да и ждать не очень хочется. Тогда почему бы не попробовать? Тем более что я никогда не слышала о том, чтобы демоны зализывали раны, как собаки.

– А это не больно? – уточняю на всякий случай.

Ну, а мало ли?

– Максимка даже не пищит, – заявляет мужчина. – А ему всего пять. Думаю, и ты будешь вести себя как взрослая девочка.

Я вспыхиваю, быстро разворачиваюсь и мужественно веду мужчину в ванную.

Встаю у зеркала, чтобы видеть действия лаэрда, нахожу на полочке резинку и убираю волосы в высокий хвост. Курт деловито встает сзади, немного наклоняется.

– Платье придется расстегнуть, – предупреждает лаэрд, прежде чем потянуть молнию вниз.

Язычок застежки плавно скользит и останавливается где-то на середине спины. Это дает возможность платью не упасть с меня, но при этом плечо легко оголить.

В отражении зеркала я вижу, как лаэрд осматривает ранки, недовольно сводит брови на переносице и поднимает голову.

Наши взгляды встречаются, и я чувствую уже такое знакомое чувство неловкости.

– Готова?

Готова ли я? Пф-ф… какой странный вопрос.

– К такому вообще можно быть готовой? – шутливо фыркаю я, придерживая руками лиф платья. – Все-таки не каждый день тебя предлагают облизать, да не абы кто, а взрослый, солидный мужчина!

Он мягко улыбается и наклоняет голову, а потом…

Его губы касаются моей кожи, чуть ниже косточки ключицы, легко целуют, затем едва ощутимо посасывают кожу, а дальше горячий язык начинает кружить вокруг ранки.

Я чувствую, как сладкая волна проходит по всему телу, и закрываю глаза.

Говоря «зализать рану», Курт явно использовал не ту терминологию. Это приятно, это чертовски приятно и возбуждающе!

Чужие губы всего на секунду отрываются от моей кожи, а затем смещаются к основанию шеи, и все повторяется вновь.

Я сжимаю зубы, чтобы, чего доброго, не застонать в голос, и цепляюсь за бортик раковины. Мамочка! Как бы оргазм от такой первой помощи не словить.