Демон. Одиночка

Парень согласно кивает и вытягивает вперед руку, которую все это время прятал за спиной.

– Любишь пончики? – призывно раскачивает пакетом Мика.

Желудок радостно сжимается от счастья, напомнив, что его прокатили вчера с ужином, да и обед был не слишком плотным.

Для виду тяжело вздохнув, я отступаю назад в квартиру и, выставив все те же тапочки из овчинки, бреду в комнату.

– Где у тебя кухня? – кричит из коридора Мажор. – А хотя не надо, я нашел!

Ну да, это ведь не трехэтажный коттедж! В моей квартире заблудиться нереально даже страдающему географическим кретинизмом.

Лениво скинув с себя пижаму, влезаю в любимые джинсы и майку, накидываю сверху олимпийку и, зевая, бреду в ванную умываться.

На полу все так же валяются сбитые Куртом флаконы, безнадежно смятое платье и мой лифчик. Вспомнив о Курте, непроизвольно вздыхаю, и на душе становится грустно.

Вчера я долго ворочалась и не могла заснуть. В голову лезли воспоминания, а общая неудовлетворенность и обида мало способствовали приятным сновидениям. Я все представляла, как бы это было с Куртом…

– Ева! – резкий стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. – Ты кофе с молоком пьешь?

– Да! – кричу я, включая воду. – И две ложечки сахара.

Буркнув что-то нечленораздельное про сладкоежек и слипающиеся попы, парень уходит на кухню, а я засовываю в рот зубную щетку.

Интересно, зачем Мажор приперся так рано? Неужели семья заставила его попросить прощения? Что-то сильно сомневаюсь.

Думаю, после вчерашней истерики и триумфального побега с ужина семья Дамиров еще долго будет морщить нос при упоминании моего имени и снисходительно цедить: «Ах, это та девица!»

Закончив мыльно-рыльные процедуры, проверяю, оставленные зубами Мажора ранки – почти затянулись и уже не болят. После чего выхожу из ванной и заглядываю на кухню, клятвенно пообещав себе больше о Курте сегодня не вспоминать.

– Завтрак готов! – торжественно обводит рукой накрытый стол Мика и выдвигает из-под стола табурет. – Прошу!

Я усаживаюсь, делаю глоток замечательного кофе, съедаю свежий пончик. Мажор терпеливо караулит.

– Ты чего-то хотел? – настороженно интересуюсь, ожидая подвоха.

– Хотел! – кивает Мика и улыбается.

Нехорошо так улыбается!

Короче, несмотря на клятву не вспоминать Курта, уже спустя пятнадцать минут общения с Микаэлем я трясущимися руками набираю номер лаэрда.

– Курт, мы так с вами не договаривались! – с негодованием кричу в трубку. – Между прочим, в России пытки отменены с 1801 года!

– Эва, что случилось? – голос мужчины звучит устало и обеспокоенно.

– Что случилось? Случилось то, что ко мне приперся ваш брат! – ору я в трубку телефона. – Курт, я вас ну очень прошу – сделайте что-нибудь! Хотите, я пообещаю, что больше не буду в офис Кристофа Дамира лазать?

– Эва, хватит кричать, – мягко и как всегда спокойно говорит лаэрд. – Я так понял, Мика рядом?

– Угу…

– Дай ему трубку.

С предвкушением большого нагоняя я передаю мобильник Мажору и злорадно улыбаюсь.

– Привет, братец! – весело смеется он. – В смысле – пытки? Не, не! Все не так, – он смеется еще громче. – Просто у Евы весьма специфичное представление о салонах красоты. В смысле? Просто хочу немного ее порадовать и извиниться. Ну, там, маникюр, укладка, массаж.

Я подскакиваю с табурета, обегаю стол и наклоняюсь над сидящим Мажором.

– Курт! – кричу рядом с динамиком. – Он пригрозил мне эпиляцией интимных мест!

– Ева, уймись уже! – негромко, но очень недовольно рычит на меня Микаэль, встает и выходит с кухни в коридор. – Курт, ну ты чего? Конечно, мы поедем с охраной… Да, с мамой я поговорил, она дала адрес своего салона… Хорошо, передам…

– Курт! – кричу я в диком отчаянии.

Мажор с довольной улыбочкой возвращается обратно на кухню.

– Он велел передать, чтобы ты расслабилась и получила максимум удовольствия.

На моем лице расползается довольная улыбка. О, да! Если все выйдет так, как пообещал Мажор, отдых у меня будет незабываемым!

Уже семь минут спустя водитель и охранник, дежурившие снизу, наблюдают любительскую постановку для двух актеров.

– Нет! Пожалуйста, нет! – ору я эмоционально, но не слишком громко. Так, чтобы ненароком не разбудить бдительных соседей, способных вызвать правоохранительные органы.

Микаэль, демонстративно пыхтя от натуги, выходит из подъезда со мной на плече и устремляется в сторону машины. Я исключительно для вида брыкаюсь, нехотя позволяю затолкать себя на заднее сиденье машины и обиженно отворачиваюсь от усевшегося рядом Мажора.

Водитель переглядывается с лаэрдом и молча выруливает со двора. Через полчаса мы останавливаемся около роскошных дверей салона.

– Ева, давай без глупостей! – с мольбой в голосе просит Мика, и я неохотно выхожу из машины.

– Я тебе это припомню, Мажор! – огрызаюсь с таким обиженным видом, что присутствующие при этой сцене мужчины как-то подозрительно переглядываются.

Не переигрывай, Яблокова! А то еще ненароком стрельнут в тебя транквилизатором и скажут, что так и было.