Демон. Одиночка

Это настолько сильное чувство, что хочется встать, отодвинуть два стула и пригласить их обеих к столу. Сжав кулаки, резко дергаю головой, стараясь отогнать от себя потусторонний бред в лучших традициях Сверхъестественного.

– Что-то не так?

Я качаю головой и печально улыбаюсь. Порой его внимательность совсем не в тему.

– А знаете, Курт, – я смотрю на два пустых стула напротив, – в чем-то мы с вами очень похожи.

– Правда?

Я не смотрю на него, но мне кажется, что мужчина заинтригован.

– Ну, судите сами, у нас у обоих были в жизни женщины, которых мы очень сильно любили, вплоть до того, что начали их боготворить, – я смотрю на один из пустых стульев и, словно наяву, вижу маму, сидящую за столом с немного рассеянной улыбкой на губах.

Нет, не маму. Оперативницу УНЗД Людмилу Железнову.

– Хочу предупредить вас, Курт, когда ставишь человека на пьедестал, или полку, или возводишь до ранга святых, может случиться так, что пьедестал сломается, полка рухнет, а небеса разверзнутся, и тогда… – Я тяжело вздыхаю. – Тогда становится невыносимо больно.

Я умолкаю, ощущая, как где-то в глубине души бьется в черное стекло банки невыплаканная боль от предательства.

– Прекрасный совет, Эва. Вот только я очень хорошо знаю, что ты чувствуешь, – он поднимается на ноги. – В восемь в моем кабинете.

Тиран

Возле кабинета Курта, который я нашла по подсказке Нины, меня поймал радостный Мика.

– Привет, красавица, – обворожительно улыбнулся парень, одним ловким движением убирая мои руки за спину и прижимая к стене коридора. – Уделишь мне пару минут?

– Обещаешь не кусаться? – игриво подмигиваю, стараясь поддержать его игру в ухаживания.

– Не уверен, – куда более серьезно признается Микаэль и наклоняется ближе к моему лицу. – Я сказал Курту, что у нас все было.

– В каком смысле? – озадаченно переспрашиваю я.

Молодой демон недоверчиво смотрит на меня, затем, поняв, что пояснить все-таки надо, тяжело вздыхает.

– В смысле – один раз на полу, а через пятнадцать минут на кровати… И это… Оба получили невероятное удовольствие.

Я сдавленно хихикаю. Да уж, да уж! Просто неописуемое удовольствие!

– Ева, я серьезно!

– Я тоже, – с трудом сдерживаю рвущийся наружу смех. – Ну и на фига ты ему это сказал? Репутацию не захотел портить? Или у вас внутрисемейное соревнование «Кто больше?».

Микаэль состроил жалобную моську.

– Ева, он меня, знаешь, как достал своим маниакальным желанием подобрать достойную пару, – горячо оправдывается парень. – Прям, весь мозг вынес! Все он хочет, чтобы я женился на приличной, воспитанной девушке.

– Ох, что-то я сомневаюсь, что мою кандидатуру Курт одобрит, – качаю головой, все еще продолжая улыбаться во весь рот.

– Вот именно! – ликует парень. – Ты и я, мы же в глазах брата словно две гранаты без чеки! Он будет против и подговорит отца!

– Ну и чему тогда ты так радуешься?

– Не понимаешь? Если Курт подключит папу, то меня в качестве наказания отправят в Европу, и я хоть немного поживу спокойно.

Нормальные у них тут наказания! Может, мне тоже накосячить? Ну, скажем, на пару недель где-нибудь на Бали!

Сбоку слышится шум открываемой двери, и я решительно приступаю к действиям – закинув ногу Микаэлю на бедро, накидываюсь на немного ошеломленного парня со всей страстью, которую только могу изобразить.

Надо отдать Мажору должное, в ситуации он сориентировался очень быстро, одновременно хватая меня за задницу и впиваясь жадным поцелуем в мои дрожащие от еле сдерживаемого смеха губы.

– Мика!

Мы с парнем вздрагиваем и поворачиваем головы в сторону Курта.

– Ты задерживаешь Эву. – Тихое рычание с нотками угрозы.

Ой-ей! А Мика уверен, что его сошлют в Европу, а не прихлопнут прямо здесь на месте?

Подумав приблизительно так же, парень быстро поправляет на мне непонятно как задравшуюся почти до груди майку и отстраняется.

– Все-все! Не буду больше задерживать, – он нежно целует меня в нос. – Сегодня ночуем у меня, – не слишком шифруясь, сообщает он и с глупой улыбкой на лице оставляет меня наедине с Куртом.

Я делаю робкий шаг к нему навстречу и останавливаюсь в нерешительности.

– Ты опоздала на семнадцать минут, – на меня веет холодом и раздражением.

– Это не я. Это Мика…

– Я уже понял, – обрывает он меня на полуслове и кивком указывает на дверь. – Заходи.

Старательно прикидываясь маленьким незаметным мышонком, пробегаю мимо широкоплечего мужчины и удивленно охаю от восторга.

Когда Курт говорил «в моем кабинете», у меня в сознании всплывал образ – массивного стола из какого-нибудь дико дорогого дерева, картин в золотых рамах, глобуса в углу комнаты и, конечно же, полок с книгами в кожаных обложках.

На деле «кабинет» Курта оказался совсем не таким, как рисовало мое воображение.

Первое, что бросилось в глаза, – это ярко-алая стена, на которой висели три белые доски, сплошь исписанные какими-то закорючками и непонятными символами.

Противоположная стена была выкрашена в позитивный желтый цвет. На ней, правда, не было досок, зато висела карта огромных размеров, сплошь утыканная разноцветными флажками, а кое-где стояли непонятные цифры и пометки.