Демон Теней

Но я молчала. Если я сейчас что-то скажу, то… я буду круглой дурой. Я просто смотрела ему в глаза.

Он как-то странно себе кивнул и нагнулся ко мне. У меня участилось дыхание. Мне серьезно хотелось, чтобы он сделала это, и он был так близко! Я чувствовала дыхание на своей коже и тепло губ на своих. Но неожиданно его губы поцеловали меня около уха, там, где от этого прикосновения у меня мгновенно всё покрылось жаром, он уже целовал меня туда, тогда, в доме и это… было невообразимо. Затем он медленно стал подниматься поцелуями выше, вот его губы проскочили по скуле, рядом с губами, его дыхание было учащенное, когда наши лбы прижимались друг к другу. Он потёрся лицом своим об моё и губы вновь были над моими, и я подалась вся к нему, не отводя взгляда от его чудесных губ, глаза он, увы, прикрыл, я просто с ума сходила, как хотела того, чтобы он меня поцеловал…

Его руки поймали меня за голову, а губы были так близко, как никогда не были чьи-то губы за долгие месяцы, но… он отстранился и резко поцеловал меня в лоб.

— С Рождеством тебя, Эмма, – хриплым и одновременно таким очаровательным голосом сказал он.

Артём отошел от меня и вместо него передо мной образовался Филипп.

— Эмма! – крикнула мне рядом стоящая Аня. Она была в красивом до колен красном платье. Я улыбнулась ей в ответ.

— Я не знаю, что между тобой и Артёмом происходит, но от вас просто летели очумелые искры. Все смотрели на вас, не отводя взгляда, – без предисловий сказал Филипп. – Я бы сказал, что от такого может пасть мир или воскреснуть из пепла. Это что-то с чем-то…

Я перевела взгляд на Филиппа.

— Что ты имеешь в виду?

— То, Эмма, что все, затаив дыхание смотрели, как вы пожираете друг друга взглядом. Он глядел на тебя так, будто ты одна на всём белом свете существуешь здесь и сейчас. А потом этот поцелуй в шею, а не в губы… Ты, что не слышала неудовлетворённый гомон в зале? Все ждали большего. Ваши глаза говорили за себя.

— Я не понимаю…

— Эмма язык прикосновения такой же красноречивый, как и взгляда. А у вас было и то, и то. Я никогда не видел у него такого взгляда, как и у тебя. Ты не сводила глаз с его губ, хотя до этого шарахалась от омелы, как от чего-то плохого. А здесь всё… Замерли. И мы замерли с вами. Ты бы видела Олю в тот момент, когда он наклонился к тебе! Вы просто со…

Но заиграла музыка, и последние слова Филиппа потонули в ней. Я не хотела переспрашивать, я и сама была под впечатлением, поэтому лишь кивнула, и мы продолжили танец.

Я стаю в большом тёмной зале. Кругом никого. Зал старый и обтрёпанный. Паутина, разломанные стёкла,разные жуки и поеденная скатерть, что скрывает уродливые предметы роскоши, говорили сами за себя. Дом заброшен. Я двигаюсь подальше из этой комнаты, пятясь спиной. Этот дом покрыт тайнами… Оборачиваясь в ужасе кричу, вия перед собой выпавшую швабру из чулана. В ужасе выбегаю из зала в дверь в противоположной стене. Мне страшно… Я в панике… Я заперлась в чулане, самом чистом и безопасном месте, но знаю, что в доме кто-то есть.

— Выходи… поиграем… - слышу я в тишине и прижимаюсь к стене. – Где же ты, где же…

Звук шагов мимо двери и я вижу фигуру мужчины. Обычный, но сейчас такой страшный…

— Язнаю,ты где-то здесь… Я слышал, как ты визжала… - шагиудалились,и я спокойнее задышала и, собравшись, открыла дверь. – Здесь! – вылетел неожиданно мужчина ияначала падать… Падать…

Я упала в объятья голубоглазого брюнета. Он держал меня за талию и наклонил к полу. Он улыбался, пожирая меня своими красивыми глазами.

—Тебе так идёт это платье! – сказал он, и поднял на себя. Мы замерли лицами в миллиметре друг от друга.

—Не слишком откровенно? Оно без рукавов… И всё-такое…

—Кулон, по-моему, хорошо прикрывает этот недочёт. – Тёплые губы коснулись моей щеки, и я улыбнулась.