Демон в белом

Когда она ушла, солнечные лучи, проникавшие в глубокую шахту, достигли дна и слабо, непривычно осветили глянцевые стены и пол. Я почти не чувствовал тепла, не заметил, как стих ветер и повис мой плащ. Передо мной стоял шаттл, готовый к запуску, но по-прежнему подсоединенный проводами и шлангами к люльке. Корпус покрылся ледяной коркой – результат закачки сверхохлажденного топлива. Пора было отправляться на новые подвиги.

Я вспомнил легенду о Сиде Артуре и его рыцарях. В своих поисках чаши просвещения они входили в запретный лес там, где было темнее всего, зная, что впереди их непременно ждет свет.

Задержавшись на полосе, я посмотрел вверх. Был разгар дня, а мы находились глубоко под землей, но на сером небосводе можно было различить самые яркие звезды.

Нет ничего темнее космоса.

Наконец я поднялся по трапу и забрался в шаттл. Все уже расселись. Я прошел мимо Дорана и солдат, небрежно поприветствовав их, и вошел в передний отсек. Там, за тонкой переборкой, отделяющей пассажиров от пилота, в направленных по ходу движения корабля креслах, сидели Паллино, Валка и принц. Я занял место рядом с Валкой и тронул ее за руку.

– Где Сиран? – спросила она.

Я пристегнулся и покосился на Паллино, прежде чем ответить. Старый офицер был полностью пристегнут и усердно глазел в иллюминатор, крепко сжимая кончики ремней и притворяясь, будто его здесь нет.

Но я не мог его за это винить.

– Решила остаться здесь, – ответил я, не мешая Паллино прикидываться невидимкой.

Глава 65

«И стелются пески, безбрежны и бесплодны»[25]

– Да здесь ничего нет, – заявила Отавия Корво, выглядывая из-за планетарной голограммы, составленной нашими легкими зондами.

Она попала в точку.

Мы отправились далеко за край изученной Галактики, потратили почти пятьдесят лет, чтобы обогнуть ее ядро на полном ходу, и очутились там, где никто прежде не бывал. Если бы сюда и отправились колонисты, они проскочили бы мимо этой системы. Даже шахтеры-разведчики не появлялись здесь – настолько далекой и пустой была одинокая уродливая планета, вращающаяся вокруг красного карлика. Безводная. Безвоздушная. Безжизненная и непримечательная. На голограмме она была ржаво-коричневой, на обоих полюсах увенчанная шапками замерзшего газа – углекислого и метана.

– Здесь раньше была вода, видите? – указал Тор Варро на глубокие впадины, похожие на легендарные каналы древнего Марса, каньоны и пересохшие русла, протянувшиеся на мили в глубину и сотни миль в длину. – Но кто знает, как давно это было.

На безжизненных планетах такие русла встречались часто. Вода не была такой редкостью, как представлялось нашим предкам. Редкостью были планеты, где она сохранилась.

– Здешней атмосферы было недостаточно, чтобы защитить экосистему, которая здесь когда-то существовала, – заключил Варро.

– Или еще появится, – мрачно заметила Валка, вспомнив слова Горизонта.

Я попробовал представить, как время бежит вспять, вообразил черные, как в Калагахе, башни и купола, вырастающие из песков, созданные из неизвестного нематериального материала. Без атомов, без молекул.

Варро потряс головой, отказываясь в это верить. Я не мог его в этом винить.

– Поверхностная гравитация – приблизительно одна целая тридцать семь десятитысячных «же», – продолжил схоласт. – Из всех планет, где мне доводилось бывать, это ближе всего к земному стандарту. Однако она больше Земли и обладает меньшей плотностью. Температура на экваторе около двухсот восьмидесяти кельвинов. Холодно, но не чрезмерно. При наличии атмосферы планета оказалась бы пригодна для жизни.

Валка была не в восторге от этой краткой лекции.

– Никаких признаков руин? – спросила она, со сложенными руками разглядывая голограмму.

– Пока нет, – ответила Корво. – Но зонды провели сканирование в низком разрешении. Просканируем еще раз, когда встанем на орбиту.

Капитан нагнулась над проекцией, хмурясь:

– Что особенного в этой планете?

К ней подошел старший помощник Дюран, протер бесполезные очки и снова водрузил их на нос.

– Отавия, мы здесь ничего не найдем. Мертвый булыжник. Даже в отчетах «Ямато» не упоминается. Они бы отметили, если бы здесь было что-то интересное.

– Экспедиции «Ямато» сюда не добирались, – поправил его коммандер Халфорд.

«Ночной капитан» не стал укладываться в фугу. До сей поры он молча держался в стороне. Бритоголовый, с приятным голосом, Халфорд был палатином одного из младших домов. Седьмым или восьмым сыном, отправленным служить в легионы, чтобы избавить семью от лишнего наследника.

– Чтобы попасть сюда, нам пришлось огибать ядро и территорию Содружества. Разведчики сюда не летали. Удивляться нечему. – Он мял в руках черный форменный берет, словно переживая, что основная команда возложит на него вину за то, что он привез их не туда, куда было нужно.

Я разделял его волнение. Мы забрались очень далеко от дома. За Пространство Наугольника, на противоположную от него сторону Галактики. За Вуаль Маринуса, за границы Внешнего Персея, туда, где не ступала нога человека и не летали даже зонды.