Демоническая мать-перемать

– Н-ничего… – Ева смотрел на заднее сиденье. Груда запасной одежды, карты, бумаги, шнуры и мусор. Никакой Жанны. Ева с трудом сглотнул. – Притормозил перед лежачим полицейским.

– Лежачий полицейский? – у Стаса расширились ноздри, он был в шаге от того, чтобы впечатать кулак в ухо вконец завравшегося Евы. – На заднем сиденье?

Стас с такой силой поджал губы, что они посинели. Ева сжался, как перед ударом, и приготовился к вопросу, но его не последовало. Стас отвернулся и пристегнул ремень.

– Следи за дорогой.

Ева закивал, переключил передачу и повел машину дальше.

Его тайна, как покрывшаяся коркой, но еще незажившая болячка, которую хочется содрать, не давала покоя. Уже давно пора было все рассказать, но Ева не знал, с чего начать.

«Стас, у меня есть очень условно полезная способность, за нее я расплачиваюсь психическим здоровьем, и, судя по начавшимся галлюцинациям, оно стремительно заканчивается… – Ева живо представил себе начало разговора. – И я понятия не имею, когда изменения станут необратимыми», – от последней мысли все внутри сжалось. Он решил, что это просто тяжелая мысль, но проехав улицу, понял, что нет.

Руки затряслись, грудь сковало проволокой и перед глазами запульсировали черные точки.

После Теней он никогда не отдыхал и не восстанавливался так, как нужно, и всегда откладывал это на потом: когда-нибудь я уеду на Гоа месяца на три, где забуду на время о всех незримых материях, буду медитировать под пальмами и приду в норму, когда-нибудь, но не сейчас и не завтра. Ева знал, что есть черта, после которой восстановление уже невозможно в принципе, но она казалась такой далекой. «А если я уже ее перешел? Если я сойду с ума? – воздух застрял в бронхах и не желал двигаться ни туда, ни сюда. – А если мне придется выбирать между Тенями и рассудком?»

Он остановил машину, вцепился в руль и опустил на него голову.

Ева погрузился в ужас и не сразу заметил, как встревоженный Стас хлопает его по плечу.

– Женя! Женя!

– Я в норме! – Ева втянул воздух, и головокружение отступило.

– Что с тобой происходит? – Стас просканировал Еву прицельным медицинским взглядом: оценил размер расширившихся зрачков, тремор, выступивший на висках пот. Он определенно это уже видел.

– Нервы сдают…

– Ты сколько энергосов выпил? – Стас знал, что Ева чист, был уверен процентов на восемьдесят и сам придумал оправдание очередному припадку, за которое, как за спасительную соломинку, уцепился Ева.

– Банок пять… нет, четыре.

– Ебать ты долбодонт! Ты хоть представляешь, как это влияет на сердце?!

Матерясь, как портовая шлюха на пенсии, Стас стал выталкивать Еву с водительского кресла.

– Свали нахер! Гондон обжабанный, я поведу!

– Может, не надо? – как это постоянно случалось после всплеска тревоги, Еве стало весело, и он нашел искреннее негодование Стаса весьма комичным. – Серьезно, не надо тебе за руль, ты беременный…

Спустя десять минут Стас плавно вел бээмвэ по дамбе. Правую руку он держал на руле, а левую с зажженной сигаретой высунул в окно, и все его лицо выражало умиротворенность и наслаждение моментом. Мрачный Ева сидел рядом и держал у носа старую майку, которая плавно окрашивалась в красный.

***

– Зачем ты ему нос сломал? – в усталом голосе Глеба не было ни осуждения, ни удивления. Не было даже «почему». Глеб прекрасно понимал, что Ева напросился. «Но зачем же нос ломать?» – вот что говорил его спокойный взгляд. Глеб взял Еву за запястье и отодвинул руку с пропитанной кровью тряпкой от лица. – Уш-ш-ш… Ну, не критично. Пошли, вправлю.

Стасу стало стыдно. У Евы был хороший нос, очень аккуратный, да и все лицо очень красивое… а он его сломал.

С кухни раздался короткий крик, и когда Стас туда зашел, Ева сидел уже с опухшим и окровавленным, но ровным носом.

– Как новый. Я за свою жизнь носов навправлял, делаю это лучше любого хирурга, – Глеб довольно вытер руки. – Ну, че там Валюха сказала?

Стас и Ева переглянулись – как-то неожиданно колдунья, Она, Валентина Андреевна, в конце концов, стала Валюхой.

В ответ на полный сомнения взгляд Евы Стас пожал плечами: «Это ж Глеб, для него, возможно, и Валюха».

***

Глеб ходил по комнате взад-вперед, курил и читал список по сотому кругу. Его брови то сходились на переносице, то взлетали, через каждые три шага он останавливался и задумчиво смотрел вверх и в сторону, то вспоминая, то придумывая что-то.

Ева лежал на диване, натянув на лицо кофту, и время от времени шевелил руками – чисто продемонстрировать, что не спит.