Демоническая мать-перемать

К счастью для Стаса, место мужика было в одном конце вагона, а Стаса и Евы на боковушках в другом.

Пока люди в вагоне суетились, раскладывая вещи и разбирая постель, Ева изучал материалы дела и краем глаза подглядывал за напарником.

Стас изменился. И изменился нездорово. Это проявлялось даже в движениях, он словно пытался спрятаться в раковину. Свел плечи, опустил голову на руку, закрыв ухо, будто защищаясь от удара, и уткнулся в окно, за которым под ритмичный стук колес проносилась питерская промзона. Он смотрел в окно, но взгляд его устремился внутрь себя. Это было непохоже на Стаса, который всегда говорил громко, если не было нужды шептать, который, не стесняясь, заглядывал в раскрытые книжки людей в метро и с наглой улыбкой комментировал выловленные фразы, который всегда держал спину прямо и бил каждого, кто пытался заставить опустить голову, который не мусорил, но если кидал бутылку, то летела она далеко.

Ева пытался сосредоточиться на витиеватом, снабженном самодельными иллюстрациями описании нужного им духа, но не смог уловить смысл ни одной из прочитанных фраз – голова гудела от не самых радостных мыслей.

Даже обычная беременность была для Евы непонятным процессом, в демонической он не понимал ни черта, но, что бы ни думала Ольга, два и два складывать умел. Демон влияет на Стаса, на его тело, как минимум на гормональный фон, на самочувствие, возможно, и на разум… и это определенно отразится на охоте.

«Чем больше времени проходит, тем сильнее изменится Стас, тормозить нельзя», – Ева посмотрел на напарника и поймал точно такой же мрачный изучающий взгляд.

Стас проследил, как Ева безуспешно пытался вникнуть в отчет Кирилла, потом бросил и открыл очередную банку энергетика. Это настораживало: еще днем Ева пальцы в макраме заплел, так ему бухла хотелось, а сейчас затарился энергетиками… В поезд! Ева всегда пил в поездах дальнего следования, хотя бы пару бутылок некрепкой алкахи высасывал. Казалось бы, можно порадоваться такой неожиданной трезвости, но Стас понимал – это затишье перед бурей: Ева на грани срыва, и сам это чувствует, поэтому пытается взять себя в руки, только уже поздно, он уже покатился вниз, и вопрос в том, когда сорвется и как это скажется на охоте.

Стас достал пиво и со звонким хлопком открыл бутылку о стол. Ева сделал безразличное лицо, будто ему не хочется, но Стас отследил, как тот сглотнул слюну. Взять пиво в поезд было делом принципа. Полизависимость Евы – проблема Евы.

«Пусть хоть с судорожным припадком падает. Сам себя в ловушку загнал, себя я удовольствия лишать не собираюсь», – подумал Стас и глотнул пива, которое тут же вспенилось и попало не в то горло. Стас хотел тихо откашляться с закрытым ртом, но пришлось выплюнуть на пол все и встать, а точнее, выпасть из-за стола и зайтись в кашле.

Остальные пассажиры, даже те, кто разозлился, что он заплевал проход, забыли про гнев и начали тревожно переглядываться. Только Ева сохранял абсолютное спокойствие. Когда Стас прокашлялся и поднял на Еву покрасневшее лицо, тот с демонстративным удовольствием отхлебнул пива, отставил обратно и расплылся в ухмылке:

«Возможно, у меня и полизависимость, но я свои проблемы держу под контролем, а про тебя так не скажешь», – Ева с красноречивым молчанием протянул пачку влажных салфеток.

«Я свою проблему решу до конца лета, так что не надо так ухмыляться», – Стас так же молча вырвал салфетку из пачки и вытер размазанные по подбородку слюни.

Через десять минут о происшествии все забыли, и только пассажиры с другого конца вагона, идущие к туалету, недоуменно смотрели на подсыхающую липкую лужу на полу.

Ева и Стас погрузились в документы. Подпись отсутствовала, но по художественным иллюстрациям, в которые автор, очевидно, вложил больше сил и таланта, чем в поиск информации, было ясно, что это работа Кирилла. Текст почти полностью состоял из воды и орфографических ошибок. Ева, морщась, осилил очередной витиеватый абзац, передал лист Стасу и перешел к рисункам. Вот они, несмотря на далекую от реализма прорисовку, несли на порядок больше полезной информации.

– Тебе не кажется, что это похоже на девочку из японских ужастиков? – спросил Ева, разглядывая пугающе диспропорциональное женское лицо, наполовину закрытое черными волосами. Оно белело на фоне черноты приоткрытого шкафа. На следующей картинке это же лицо, вопреки геометрии пространства, пряталось в ящике комода среди носков.

– Ага, – Стас мельком взглянул на рисунок. – Дух японского происхождения, походу. Там подобная херь за последние сорок лет знатно расплодилась.

– Как японский дух попал в Мурманск?

– В Мурманск? В город с незамерзающим портом международного значения? – Стас оторвался от отчета, и посмотрел на Еву, и сделал театрально удивленное лицо. – Действительно как, блядь?!

– Ясно…

– Не… в принципе… – Стас задумался. – В эпоху глобализации такой дух может появиться в любой части света, но японские корни тут по-любому.