Демоническая мать-перемать

– А чем тебя публичный дом не устраивает? – Ева возмутился, достал телефон и поспешно начал что-то строчить, как догадался Стас – отменял бронь в публичном доме. – Ну, еще не снял, договорился с агентом. Есть три, то есть два варианта… на горе… и на другой горе.

– Это сопки, Ева.

– Пф-ф-ф, без разницы, через полчаса у нас встреча с агентом.

Глава 4. Это место

Пока они дошли до места встречи, облака успели разойтись. Было прохладно, светло и, в какую сторону ни посмотри, виднелись сопки, приводящие Еву в щенячий восторг.

– Ахуительный город! – он остановился сфотографировать серую панельку.

– Серьезно? – Стас посмотрел на залитую солнцем глухую стену, за которой виднелась очередная сопка. Во всем этом и вправду что-то было, но Ева умудрялся увидеть там, где остальные видели просто «что-то», нечто совершенно особенное.

В припадке вдохновения Ева застревал у каждой изящно торчащей из стылой земли арматуры, и Стас тянул его за собой, как тянут собаку, настроенную обоссать все кусты района.

С агентом они договорились встретиться прямо у подъезда, и когда подошли, агент, молодая миниатюрная женщина, уже стояла там.

– Бля… – из Евы вырвался обреченный хрип.

– Здравствуйте, я Лена, а вы Евгений? – она виновато улыбнулась. – Няня заболела, пришлось взять его с собой, вы не против? Он спит и не будет мешать.

Рядом с ней стояла здоровенная коляска на грубых колесах-вездеходах с совсем маленьким младенцем. Ева к детям относился ровно, он не считал их ни отвратительными, ни милыми, он просто их не понимал и не особо стремился. В отличие от Стаса.

– Да ничего страшного, бывает, – Ева улыбнулся, с ужасом представляя, каково бы было ему, если бы пришлось таскать ребенка на свою работу. – Это Стас… Ст… Стас?!

Стас совершенно волшебным образом, никак не меняясь внешне, преобразился из сурового гопника в плюшевого единорога.

– Какой милый малыш! – Стас фонил умилением, казалось, вокруг даже розовые сердечки завертелись. – Сколько ему? Два месяца?

– Да… как раз исполнилось… – Лена боязливо захлопала глазами, все же парни их возраста редко писали кипятком при виде младенцев.

– Не удивляйтесь, – вздохнул Ева, – он очень детей любит, педиатр как-никак.

– А… – Лена скептично подняла бровь и покосилась на татуировку Стаса.

– Почти, шестой курс, – Стас даже не сильно соврал, он и вправду когда-то учился в меде.

– Так, ладно, – Лена натянула профессиональную улыбку. – Пойдемте, нас уже ждут.

Лифт не работал, и ребята потащили тяжелую коляску по лестнице. Лена первые три этажа извинялась, что так вышло, но на четвертом ей надоело повторять одно и то же и она начала рассказывать, как тяжело найти квартиру всего на три недели.

– Обычно квартиры сдают либо на длительный срок, либо посуточно. Посуточно, конечно, удобно, там есть все необходимое, посуда, постельное белье, но это дорого…

Раздалось булькающее фырканье, и Стас замер, округлив глаза и оставив ногу висеть в воздухе над ступенькой. Еве тоже пришлось остановиться.

«Что такое?» – кивком спросил Ева.

«Ребенок проснулся!» – качнув головой в сторону коляски, ответил Стас. У него было такое лицо, будто он подменил весь морфий в больнице, в которую везут десяток людей с ожогами. «Случилось непоправимое, и в этом виноват я», – вот что передавала его мимика.

Ева посмотрел на причмокнувшего соской спящего мальчика и изогнул бровь: «Он просто всхрапнул, не ссы».

И Стас, и Ева были в отличной физической форме, но даже они вспотели и запыхались, затаскивая на самый последний этаж двадцатикилограммовую коляску.

– Бля, как это девчонки сами делают, когда лифта нет? – Ева отчаянно хватал ртом воздух. Надежда впечатлить красивую девушку силой развеялась уже на седьмом этаже, а сейчас он просто надеялся не блевануть.

– Ну, а какие варианты… – Лена пожала плечами и нажала звонок. – Иногда кто-то помогает.

Дверь открыла женщина лет пятидесяти с волосами, покрашенными в холодный блонд, и разбирающийся в окрашиваниях Ева сразу сосчитал, что стоит такой чуть меньше, чем месячная аренда квартиры. Она окинула парней взглядом, и прежде чем кто-либо успел поздороваться, ее губы сжались в тонкую, как глист, недовольную линию.

– Нет, – она попыталась захлопнуть дверь, но Стас не дал.

– В смысле нет? Это почему?

Женщина повернулась к ошарашенной Лене, демонстрируя, что со Стасом она говорить не собирается.

– Я не сдаю квартиру гомосексуалистам. Квартира зарегистрирована на меня, а моя репутация мне дорога. Поэтому никаких геев и никаких проституток, – пользуясь замешательством, она захлопнула дверь.

Повисло озадаченное молчание, которое прервал Ева, выразив общую мысль:

– Я даже не знаю, что в ее словах меня смущает больше.