Демонология Агапи

— Инк, можешь посмотреть, что у меня с рукой? — попросила я, но в моём исполнении звучала просьба непонятно. Набор бессмысленных звуков. Да и надежда на то, что дар целительства сохранился в страже, мала.

— Вывих, — спокойно констатировал Инк, даже не глядя в мою сторону.

— И что теперь? — встрепенулся кот. — Жить будет?

— Эта травма никак не угрожает жизни. Но если она излишне дискомфортна, то могу вправить сустав на место, — тем же безжизненным голосом ответил рес Плой на взволнованный вопрос кота.

Сцепив зубы, готовая к предстоящей болезненной процедуре, согласно кивнула головой. Искры из глаз, мгновенная как вспышка молнии боль — и моя рука перестала быть причиной вынужденной неподвижности и «излишнего дискомфорта». Даже дышать легче стало.

— Оову мошиш? — спросила я стража неповоротливым языком, мечтая избавиться от непрекращающегося чириканья и ломоты в висках.

— Голову вправить? — уточнил собеседник.

Приподнявшись с жесткой лежанки, на которую меня перенесли, пока я была в беспамятстве, с трудом преодолев очередной приступ мигрени, с подозрением уставилась на Инка. Последняя фраза была в его привычной насмешливой манере и в характере нашего с ним общения. Может, он просто-напросто всех морочит по какой-то одному ему ведомой причине? Но архимаг смотрел меня пустым, ничего не выражавшим взглядом. Показалось.

— Ет! Оль уать ольо, — излишне резко ответила я, расстроившись оттого, что ошиблась.

Инк подошел, присел рядом, положил одну ладонь мне на затылок, вторую на лоб и затих. Даже дыхания не было слышно. Прикрыла глаза, наслаждаясь постепенно наступающим покоем сознания. Отчего-то вспомнился наш разговор с Инком в парке Замка после битвы с фантошами и энергоматкой. Почудился даже аромат цветов, которые цвели вокруг, и журчание воды в небольшом фонтане.

— Хорошо-то как… Спасибо, дружочек, — открывая глаза, поблагодарила я своего целителя восстановившимся языком.

— Та картинка… Что это было? Это не только твои воспоминания. Я тоже там был, — морща лоб, силясь что-то вспомнить, спросил рес Плой, но тут же застонал и схватился за виски. — Как больно! И так всегда, когда хочу понять, кто я.

Пришла моя очередь врачевать. Мягко отвела руки, судорожно вцепившиеся в голову, и приложила свои прохладные пальцы к пылающей коже мужчины:

— Тш-ш-ш… Тихо, лапушка. Сейчас всё пройдет, — уговаривала несчастного друга, снимая спазм. — Приляг, отдохни. Мы рядом, и теперь у нас всё будет хорошо.

Страж послушно вытянулся на лежанке, а я, не отрывая рук от его головы, осталась сидеть рядом, бормоча успокаивающую бессмыслицу. Когда же слова закончились, я просто тихо запела:

«Спи, моя радость, усни! В доме погасли огни; Птички затихли в саду, Рыбки уснули в пруду, Мышка за печкою спит, Месяц в окошко глядит… Глазки скорее сомкни, Спи, моя радость, усни! Усни, усни!»

Инк вздохнул прерывисто, словно долго плакал, расслабился и, повернувшись на бок, умиротворённо засопел.

— Уснул? Ну ты, мать, даёшь! Архимага, как ребёнка, колыбельной спать укладываешь, — хихикнул кот, мягко запрыгнув на лежанку и заглядывая в лицо стража.

— Все мы родом из детства, и у каждого из нас в глубине души живёт ребёнок. Счастливый или горемыка, смешливый шалун или паинька. Инк сейчас несчастный, страдающий, потерявшийся ребёнок, и ему нужна наша помощь. Ты вот тоже котёнок, только сильно подросший, — я взяла на руки любимца, потёрлась лицом о шёрстку и попросила: — Расскажи, что было.

— А что рассказывать? После того, как ты наорала на него, — кот небрежно махнул хвостом в сторону спящего, — он как ошпаренный вскочил и побежал на Арену. Я за ним. А там тебя чудовище схватило и жрать готовится. У меня даже лапы от страха отнялись. Знаешь, я никогда раньше не видел, чтобы люди так быстро двигались…

— Инк не совсем человек, — перебила я рассказчика уточнением, но кот даже внимания не обратил на моё замечание.

— Он в одно мгновение очутился рядом с монстром. Один, я подчёркиваю, один удар — и гигант пал. Правда, перед тем как окончательно сдохнуть, он тебя немного потрепал.

— Знаешь, мне и этого хватило. Язык прикусила, руку вывихнула, ещё и головой, кажется, ударилась, — ощупала череп на наличие шишек или ран, но ничего не нашла. — Чуть было не умерла от страху. Понимаешь, что этот проглот чуть меня не съел?

— Кстати, о еде, — вывернулся из объятий кот. — Ты кормить меня когда будешь?

Услышав подобное заявление, я приготовилась выступить с речью на тему, что нельзя быть такой бесчувственной скотиной. Но урчание собственного живота напомнило о том, что организм необходимо подкармливать регулярно.

Глава 18

Выгружая на стол припасы из сумы, подаренной домовым, я посматривала на скудную кухонную утварь на полке. Две кастрюли, одна из которых, кажется, была размером с ведро. При взгляде на неё у меня мысль мелькнула:

— Скажи, Филенька, а где те люди, что выжили на Арене?

— Они здесь рядом. В соседнем помещении. А что? — перебрался с лежанки на стол кот.

— То, что они тоже голодные, — потянулась я за большой кастрюлей.