День гнева

- Бу сделано! - заорал Сырцов и, лениво подобрав три мятых консервных банки из своих бывших мишеней, вдруг неожиданно запустил их через минимальные интервалы вверх и в разные стороны. Но державший пистолет двумя руками полуприсевший и раскорячившийся Смирнов был готов. Три выстрела последовали один за другим, в темпе сырцовских подбросов. Обиженно взвизгнув, каждая из банок при выстреле меняла направление. Смирнов попал все три раза.

- Факир не был пьян, и фокус удался, - скромно оценил свои действия Смирнов, выщелкнул обойму, достал из кармана патроны, дозарядил магазин, небрежно загнал ее в рукоять и возвратил парабеллум на место. За пазуху. Сырцов, наблюдая за ним, сидел на земле, кусал желтую травинку. Не похвалил как положено, спросил о совсем другом.

- Почему они нас не пасут, Александр Иванович?

- Не видят в этом смысла, Жора - Смирнов, кряхтя уселся рядом, подыскал себе подходящую травинку. Продолжил после паузы. - Они же знают, что имеют дело с профессионалами, которые если им надо, всегда могут уйти от слежки. Наверняка у них есть информация о наших перемещениях и конкретные точки, установленные ими по этой информации.

- Информация-то откуда?

- От осведомителей, естественно.

- В нашем, значит, окружении... Но кто, Александр Иванович?

- Вот уж не знаю. И, наверное, не узнаю никогда.

- Да, связались вы...

- Боишься, Жора?

- Боюсь, не боюсь - какое это имеет значение? - тоскливо сказал Сырцов и выплюнул травинку. - А вы боитесь?

- Бояться по-настоящему можно только одного - смерти. А я за последние три года уговорил себя, что она вот-вот придет и вовсе не такая уж страшная. Так что я не боюсь, Жора. Тревожусь - это есть.

- А я боюсь - наконец, признался Сырцов.

52

Нынче плейбой Дима был в неброском камуфляже, который гляделся неожиданно ловко - как на военном, привыкшем к форме.

Он сидел в кресле, положив ногу на ногу и рассматривал свой десантный башмак. Англичанин Женя находился на своем месте у стола.

- Любишь ты маскарад, - решил англичанин Женя. Он и был, как англичанин: твидовый пиджак, белая рубашка, внемодный галстук, черные брюки, черные башмаки. Всюду в таком виде можно: и на прием, и к бабе, и на службу, и в кабак.

- Я люблю соответствовать - поправил плейбой-десантник.

- Своим представлениям об обстоятельствах и о себе в этих обстоятельствах - дополнил насмешливый англичанин.

- А хотя бы и так, - Дима закинул руки за затылок, с хрустом потянулся и коротко доложил: - В основном мы готовы, Женя.

- Все хорошо, прекрасная маркиза, за исключеньем пустяка малоприятным голосом пропел Женя и уже вне мелодии спросил: - Какой пустяк, Дима?

- Ты не знаешь! - обиделся Дима. - Зверев может подвести.

- Я думаю, не подведет, - успокоил англичанин. - Нынешняя наша разболтанность не подвела бы.

- За организацию отвечаю я.

- Ты это ты. Но есть еще и исполнители. Сколько их у тебя?

- Отделение. Дюжина. Двенадцать. Вся твоя элита, Женя.

- Элита элитой, а для цепи не надо ли добавить? Прорехи закрыть, выходы закупорить, подходы контролировать. А?

- Вроде бы заманчиво, но толкаться еще будут. Чем больше людей, тем больше бестолковщины.

- Тогда действуй один, - поймал на слове англичанин.

- Ну, нет! Я все-таки начальник. Кто-то должен выполнять мои приказы.

Англичанину стало невмоготу сидеть за столом и он решил глянуть на Политехнический. Политехнический был ничего себе, в меру облезлый. Англичанин стоял у окна и осторожно касался холодного стекла горячим лбом.

- У тебя выпить есть? - спросил плейбой.

- Перед операцией?

- До операции - Дима загнул манжет пятнистой рубашки и сообщил глядя на спецчасы: - Двадцать, тридцать две. До начала операции одиннадцать часов двадцать восемь минут. В нашем распоряжении чистых восемь часов. И выпить, и отоспаться, Женя.

Англичанин молча последовал к так называемой деловой стенке, остановился у деревянной дверцы и, найдя в связке нужный ключик, щелкнул замком. На трех полках стояли бутылки на любой вкус.

- Чего тебе? - спросил англичанин.

- Коньяку хорошего.

- Согласен. Он извлек из шкафа бутылку "Греми", два стакана, вазочку с конфетами и умело донес все это до письменного стола. Там и разлил по полстакана. По сто двадцать пять. Разом и без слов выпили. Сдерживая дыхание, развернули конфетки и удовлетворенно зажевали.

- Хотя так пить коньяк - свинство, - отметил Дима.

- Ты из себя передо мной аристократа не корчи. Англичанин уселся в свое кресло, привычно откинулся, в удовольствии прикрыл глаза. - Мы с тобой, Димон, друг друга и голенькими видели. Перед кем, но только не передо мной оправдывай свою плейбойскую одежду.

- Засуетился, да? - догадался плейбой.

- Давай по второй, - предложил-приказал англичанин, не открывая глаз.

Плейбой выкарабкался из кресла, строго соблюдая дозу, налил по стаканам, поднял свой на уровень настольной лампы, любуясь затемненно золотистым цветом коньяка, сказал:

- За то, чтобы это поскорей закончилось.

Выпив, англичанин вяло откликнулся на тост.

- В любом случае это закончится. Вопрос только - как?

- За удачу не пьют, Женя.