День гнева

- Чего, чего?! - перебил в изумлении Спиридонов.

- Лаокоон, - испуганно повторил Смирнов. - А что, ударение неправильно поставил?

- Да нет, просто странно немного. Ты скорее - Артемида-охотница.

- Я - Лаокоон, - упрямо повторил Смирнов. - Я, как он, безуспешно стараюсь разорвать сжимающиеся путы. Только он весь в змее, а я весь в соплях. В соплях, слезах и слюнях бесконечных личных связей. Вы все замазаны, а потому и повязаны друг с другом. Принцип: ты мне, я - тебе, мафиозный принцип круговой поруки бессознательно перенятый вами у главной мафии - партийной - никогда не позволит вам быть по-настоящему честными и бескорыстными.

- Мы в говне, а на арене - разрывающий опутывающие его сопли мент в белом. Картиночка.

- Картиночка, - согласился Смирнов. - Пора вам, да и нам, вымирать. Для России полезнее будет.

- Что ж, ты тогда суетишься, ищешь, ловишь?

- Нельзя безнаказанно убивать людей. Никому. И горе тому, кто сделал это. Горе и пуля в лоб. Вот этим я и займусь в последние свои годы, сказал Смирнов и, боясь сглазить, добавил: - Или дни.

- И тоже становишься убийцей, - горестно заметил Алик.

- Нет, я защищаюсь и защищаю...

Его монолог был прерван в самом начале коротким звонком, издаваемым хитрым механизмом под названием "Прошу крутить". Алик встал, посмотрел на стол, решил, что все сравнительно прилично, и пошел открывать. Смирнов, возя лафитник по пластиковой поверхности стола, услышал, как в прихожей глухо заговорили. О чем говорили - не слышал.

- Здравствуйте, Александр Иванович! - бодро приветствовал Смирнова энергичный Игорь Дмитриевич и, удовлетворившись ответным кивком весело сообщил: - Сегодня я с удовольствием выпью. Расслабиться надо, устал, как собака.

Спиридонов поставил на стол чистый прибор и налил в лафитник.

- Штрафную. Мы с Саней уже причастились.

С опаской оглядев емкость с водкой, Игорь Дмитриевич - деваться-то некуда - гусарски махнул, скривился (у него перехватило дыхание), отдышался и, виновато улыбнувшись, принялся за колбасу. Алик и Смирнов следили за тем, как он это делал. Оторвавшись от колбасы, Игорь Дмитриевич виновато поинтересовался:

- Разве только я один?..

Не желая ставить его в неловкое положение, Алик быстро налил себе и Смирнову. И даже, подняв свою рюмку, произнес тост.

- За то, чтобы нам повезло.

- Чтобы мне повезло, - поправил его Смирнов и выпил.

Перекусивший Игорь Дмитриевич тотчас прицепился к поправке:

- Желаете быть волком-одиночкой?

- Да уж набегался в стае. Хватит.

- Я был ненужно резок в последний наш разговор, - свободно признался Игорь Дмитриевич. - И прошу меня простить.

- Бог простит, - невежливо ответил Смирнов и поднялся. - Пойду спать.

- Саня, я прошу тебя... - грозно пророкотал Алик.

- И я прошу вас, Александр Иванович, не уходить, - душевно присоединился Игорь Дмитриевич. - Я хочу сообщить нечто с моей точки зрения чрезвычайно настораживающее и просить вашего совета на дальнейшее.

- Шипящих много, - отметил Смирнов и сел.

- Что? - не понял Игорь Дмитриевич.

- В вашей тираде было много шипящих звуков, - подчеркнуто работая под шибкого интеллигента, закругленно ответил Смирнов.

- Ваше замечание, вероятно, имеет второй, скрытый, смысл?

Смирнов не успел продолжить, перебрех, потому что Алик его злобно опередил:

- Сейчас же перестань, Саня. А ты, Игорь, не будь начальствующим идиотом и веди себя нормально. Ты же сам добивался этой встречи и я по голосу чувствовал, что эта встреча для тебя много значит. А сейчас вы...

- А что он все время меня цепляет? - плаксиво, как дитя, пожаловался Игорь Дмитриевич.

- Он по привычке. Он не нарочно. Ты не нарочно, правда, Саня?

- Нарочно, - тупо настоял Смирнов.

- Вот видишь! - вскричал Игорь Дмитриевич.

Алик обеими руками схватился за голову, по очереди посмотрел на двух зрелых кретинов и ввинтил указательный палец себе в висок, недвусмысленно давая им понять до какой степени они кретины. Как ни странно, подействовало: дуэлянты вдруг ощутили идиотизм положения и от смущения начали жевать колбасу.

- Вот и хорошо, - Спиридонов общался с ними, как с больными. - Сейчас вы поедите, потом выпьете по последней и поговорим как люди.

Так и сделали: поели, выпили, поели. Игорь Дмитриевич отпустил тормоза, расслабился и к нему сразу вернулась тревога, сжигавшая его. Тотчас уловив его состояние, Алик распорядился:

- Рассказывай, Игорь.

Игорь Дмитриевич вздохнул, вместе с кухонной табуреточкой отодвинулся от стола, зажал коленями сложенные ладошки и, глядя в пол, заговорил:

- Хочу извиниться еще раз. За прошлое и за сегодняшнее. Сам не могу понять, что со мной происходит. Извините меня, бога ради.

Даже на нетерпимого Смирнова подействовало: он не то в нервном тике, не то прощая, дернул головой. Алик сочувственно дотронулся до плеча Игоря Дмитриевича. А тот продолжал: